25 грудня 2012 р.

География: холоническая структура геосреды


Ковалёв А.П. География: холоническая структура геосреды. Обсуждается новое видение структуры геосреды, основанное на холоническом подходе. Высказывается сомнение, что география, во-первых, включает набор квазидисциплин, как это даётся, например, М. Пидвирни, во-вторых, то, что это – наука о пространстве (геопространстве). Показано, что область исследования географии – это геосреда, которая может рассматриваться с позиции разных парадигм. Наиболее адекватной парадигмой является холоническая. Её основу составляет понятие холархии, что предполагает существование холонов разных уровней. География исследует ту часть мировой холархии, которая соответствует геосреде с её гетерогенностью. Делается попытка выделить базовые геохолоны на абиотическом, биотизированном и антропотизированном уровнях.

Ковальов О.П. Географія: холонічна структура геосредовища. Обговорюється нове бачення структури геосредовища, що базується на холоничному підході. Висловлюється сумнів, що географія, по-перше, включає набір квазідисциплін, як це дається, наприклад, М. Підвірни, по-друге, те, що це – наука про простір (геопростір). Показано, що область дослідження географії – це геосередовище, яке може розглядатися з позиції різних парадигм. Найбільш адекватною парадигмою є холонічна. Її основу складає поняття холархії, що передбачає існування холонів різних рівнів. Географія досліджує ту частину світової холархії, яка відповідає геосередовищу з його гетерогенністю. Робиться спроба виділити базові геохолони на абіотичному, біотизованому та антропізованому рівнях.

Kovalyov O. Geography: the holonic structure of geo-medium. The new vision of the geo-medium structure based on holonic approach is discusses. The opinion expressed that, firstly, Geography included the set of quasi-discipline as, for instance, M. Pidwirny presented, secondary, that Geography is the science about space (geo-space). Here shows that the field of geographic research is geo-medium which can be seen from the position of different paradigms, the most appropriate of which is holonic one. It is based on the notion of holarhy that presupposes the existence of holons of different levels. Geography explores those part of universal holarhy, which corresponds to geo-medium holarchy with it heterogeneity. The attempt is made to separate an basic holons on the abiotic, biotized and anthropotized levels.


Nature may be compared to a composer
who listens to his own works played
on an instrument of his own construction.
T. von Uexkull

На протяжении многих столетий географию связывали с описанием земной природы и культуры её жителей. Это привело к тому, что географию стали рассматривать как пространственную дисциплину, и эта точка зрения является преобладающей ещё сегодня (например, [Spence, Owens, 2011] и многие другие). В таком виде она явно тяготела к категории эмпирических дисциплин. Однако ХХ столетие внесло существенные коррективы. Человеческое общество вышло на такой уровень организации, который потребовал совершенно иных отношений со сложной гетерогенной природной средой с её непредсказуемой динамикой. И тут оказалось, что охватить всё разнообразие этих форм и отношений может именно география: именно географы изначально были, так сказать, универсальными исследователями. Но собирание разнообразных фактов, распределённых в пространстве, чем занимались географы, уже было явно недостаточным для того, чтобы географию можно было поставить в один ряд с такими направлениями, как физика, химия, биология, геология, метеорология, гидрология и других дисциплин, связанных с изучением природы и общества. Требовались новая методология, новая система понятий, новые теоретические конструкции, но, главное, понимание того, что область исследования географии должна быть целостной и уникальной с особой формой организации, отличной от областей других дисциплин. Это движение началось в начале ХХ века. Однако довольно быстро обнаружилось, что геосреда, которая, согласно Э. Реклю, составляет область исследования географии, существенно отличается от областей исследования других дисциплин. Нужно было ещё понять суть этих отличий. Можно было бы просто сказать, что геосреда отличается большой сложностью. Но сложность областей других дисциплин – биологии, социологии, психологии, гидравлики и т. п. тоже очень высока. Только со временем стало ясно, что это отличие связано с гетерогенностью. Другие дисциплины имеют дело с достаточно однородными средами, в то время как география – всегда только с гетерогенной средой – геосредой. Есть ещё одно важное отличие. В экологии используется понятие «экологическая среда», в неё помещён биологический организм или биоценоз, что соответствует классическому системному подходу. В случае геосреды мы имеем нечто иное: сюда входит абиота, биота и антропота (социум со всеми его институтами и производственной деятельностью), которые образуют целостности разной степени связности и разных размеров.
Отмечу, что все представления в прошлом строились на разделении природной составляющей и общества, что повлекло за собой появление двух направлений географии – физической и экономической или социально-экономической (в западной географии преобладает название «human geography»). Считалось, что они подчинены разным законам. Более того, географию рассматривали как суммативную дисциплину, состоящую из ряда других, не географических, дисциплин. И сегодня можно встретить представления, согласно которым разные разделы географии изучают феномены различной природы, хотя ни отдельно взятый человек, ни общество в целом, не могут выйти из природной среды в принципе, покинуть её как некое судно с целью сойти на берег: сойти некуда, «берег», как таковой, отсутствует. Общество и среда составляют единое целое и эволюционируют совместно. Например, на сайте «PhysicalGeography.net» приведена следующая таблица [Pidwirny, 2009]:
Some of the phenomena studied in physical and human geography.
 Physical Geography
 Human Geography
 Rocks and Minerals
 Population
 Landforms
 Settlements
 Soils
 Economic Activities
 Animals
 Transportation
 Plants
 Recreational Activities
 Water
 Religion
 Atmosphere
 Political Systems
 Rivers and Other Water Bodies
 Social Traditions
 Environment
 Human Migration
 Climate and Weather
 Agricultural Systems
 Oceans
 Urban Systems

Это выглядит довольно странно. Область исследования географии представлена как механический набор феноменов, природных тел и сред. Боюсь, что из этого набора составить представление о ней сложно, хотя автор и говорит о холистическом синтезе, выразив его так, как показано на рис. 1. Здесь показаны субдисциплины физической географии и антропогеографии («Human Geography»), как их видит этот автор. Странно видеть гидрологию, климатологию, метеорологию и почвоведение среди физико-географических дисциплин, ведь это - самостоятельные дисциплины. Что касается дисциплин, входящих в «Human Geography», это: социум - область социологии, культура – культурологии, политика – политологии, поведение – психологии, экономика исследуется экономическими дисциплинами, и т. п. Так можно связать с «Human Geography» множество других направлений, например, торговлю, спорт, сферу услуг и т. п. Поэтому приведенная схема просто некорректна. Не думаю, что холистический синтез может строиться на основе простого объединения ряда самостоятельных научных направлений. Мы имеем мозаику, составленную из множества дисциплин, в каждой из которых географ (как его видят такие авторы) должен быть сведущ, что невозможно: за деревьями исчезает лес, за субдисциплинами не просматривается география. Недостатками такого видения являются, во-первых, то, что область исследования географии складывается из областей, связанных с более простыми – гомогенными - составляющими среды, во-вторых, то, что сторонники такого видения географии неправомерно отделяют общество от природной среды, хотя, на самом деле, они неразделимы. Вместе с абиотой и биотой общество образует то, что мы теперь называем геохолархией.

Рис. 1. Главные субдисциплины физической географии, «Human Geography» и их холистический синтез, как их представляет М. Пидвирни [Pidwirny, 2009].

Не менее серьёзной проблемой является репрезентация географии как науки о пространстве, или пространственной науки (в духе так называемой наивной географии [Egenhofer, Mark, 1995]). В работе [Ковалёв, 2012] я показал, что пространство и время неотделимы от организации, т. е. это - производные категории. Сведение географии к пространственному аспекту наносит ей колоссальный ущерб. Думаю, что такое представление связано с тем, что мы находимся как бы внутри геотела, сами инсталлированы в него. Представим маленькое существо (наблюдателя), способное путешествовать внутри биологического тела. У него возникнет то же желание описывать его как, прежде всего, пространственный объект, причём, с позиции, выполняемой этим наблюдателем функции: всё определяется нашим относительным положением в «пространстве» функций и соотношением размеров. Более того, появится потребность в создании трёхмерной карты этого тела. Но сможет ли такое описание сохранить сложность физиологии? Нет! Итак, сегодня можно сказать, что область исследования нашей науки наиболее сложна. Эта сложность определяется, в том числе, тем, что само общество включено в её состав: мы своей деятельностью заполняем среду новыми формами организации, которые в принципе непредсказуемы. А это значит, что, для отображения геосреды географ должен рассматривать её не как среду, в которую помещено общество, а как целостность, в которой Природа и общество сосуществуют нераздельно, образуя единый организм. Отсюда и столь длительный период её, так сказать, созревания.
Сложность, с которой столкнулись географы, требовала введения таких форм организации фактов, которые позволяли бы понимать то, с чем они имели дело. Необходимо было искать следы организации среды и вводить понятия, которые её выражали. Так появилось представление о природном комплексе (геокомплексе, ПТК), сначала как сочетании природных компонентов. Это представление возникло не как теоретическая конструкция, а, скорее, как эмпирическое обобщение (отмечу большой вклад В.В. Докучаева в разработку этого вопроса). Это - первая форма упорядочения гетерогенной геосреды, которую человеческий ум наложил на окружающую среду: несколько туманная географическая среда Э. Реклю приобрела более чёткие очертания. Отмечу, что в рамках комплекс-парадигмы впервые был поставлен и вопрос об иерархическом строении геосреды. Но решён он был отнюдь не лучшим способом – путём придания терминам «фация», «урочище», «местность», «ландшафт» новых смыслов (хотя значения этих терминов к тому времени были уже выработаны), причём фации придавалось значение базовой единицы, своего рода геоэлемента. Все они ставились в соответствие морфо-таксономическим частям ландшафта (как его стали интерпретировать)1. Критика этой позиции была дана в работах [Ковальов, 2005, Ковалёв, 2009], и ряде других публикаций автора. Основными её положениями были следующие: 1) ландшафт есть неразложимая целостность, организация рисунка дневной поверхности (онтоландшафт) в пределах местности (эмердженция), которая проявляется, всплывает (arise) в нашем сознании в виде паттерна («Landschaft ist der Totalcharakter einer Erdgegend» – согласно А. фон Гумбольдту), 2) смысл фации, урочища и местности были коренным образом искажены, что недопустимо в науке. Затем в работе [Ковалёв, 2009] впервые было показано, что геокомплекс следует рассматривать как организацию активных поверхностей. И это очень важное утверждение: вопрос в том, что любая активность связана с активными поверхностями, которые могут быть в большей или меньшей степени организованы, причём эту организацию осуществляет некий организующий интегральный транс-масштабный ключевой процесс, который связывает, упорядочивает активные поверхности в то, что можно назвать геокомплексом. Такое упорядочение происходит на самом нижнем уровне геохолархии. Итак, представление об интегральном ключевом процессе, который ведёт к территориальности (территория как область действия ключевого процесса), выдвигается на ведущие позиции (например, [Ковальов, 2009]). Наиболее масштабным и сложным из таких процессов является геопроцесс, охватывающий всю геосреду в целом. Это и служит основанием для построения новой концепции геосреды. Вопрос в том, какого плана активные поверхности включены в то или иное образование, какие взаимодействия мы рассматриваем и к каким интегральным режимам они приводят. Ещё один вопрос: что может служить базовым (basic, primitive) элементом геосреды? Так, Я. Сухожебски в качестве таковых рассматривает базовые (квази-гомогенные) единицы [Suchozebrski, 2004]. Ссылаясь на «Комплексную физическую географию» (Kompleksowa geografia fizyczna, 1992) А. Рихлинга, он пишет, что физико-географический анализ наиболее часто проводится на основе встречающихся в естественных условиях морфологических, гидрологических, климатических и т. п. единиц среды, которые являются определёнными гомогенными сущностями. Но область исследования географии не состоит из подобных сущностей2, как уже говорилось, она определяется организацией геосреды как целого, а это, как мы теперь понимаем, нечто иное.
В связи с развёртыванием системной парадигмы, географы стали переходить на системную терминологию. Была сделана попытка выработать понятие о геосистеме, которое, однако, до сих пор не имеет чёткого определения. Важным было то, что системная парадигма акцентировала внимание на функционировании и устойчивости петель обратной связи, без которых смысл системы теряется. Ещё одним важным моментом было наличие эмерджентных свойств – свойств, возникающих на уровне системы в целом. На первый план выдвигались показатели системности, а целостность относилась только к самой системе. Первоначально казалось, что такая парадигма решает основные проблемы: достаточно выделить некий объект, который изолируется как система, всё остальное – это её неорганизованная среда (рис. 2). Открытые системы отличаются неравновесностью – важнейшее представление, поскольку именно неравновесность является основой развития. Но при этом забывают, что система – это просто организованная часть среды, от которой она неотделима, т. е. система и среда также представляют собой целостность. Сама же среда тоже неравновесна, таковой она является только теоретически. Кроме того, граница принадлежит как системе, так и среде. Со временем эта позиция стала сталкиваться со всё большими затруднениями. Это и понятно, поскольку в геосреде редко, если вообще возможно, встретить образования с чёткими границами, которые в полной мере соответствовали бы образу системы: в разных своих частях геосреда демонстрирует разную степень индивидуации (выделенности) организационных образований и разные, порой, несравнимые формы организации. К тому же до сих пор для многих географов термины «геокомплекс», «геосистема» и «ландшафт» (что совсем уж странно!) являются синонимами. Многие даже не задумываются о том, что они выражают совершенно разные сущности, а рассматривают их чисто прагматически: использование таких терминов просто обеспечивает формальную научность публикаций. Следует отметить, что в последние десятилетия получило развитие направление под названием «Complex Systems», охватившее образования со сложной структурой и поведением (начало этому направлению было положено Анри Пуанкаре, поэтому такие системы называются большими системами Пуанкаре, хотя длительное время в этой области прогресс был минимальным). Согласно [Bar-Yam, 1997], таковыми являются управление, семья, человеческое тело (физиология), личность (философский аспект), мозг, глобальная экосистема, крупные биогеомы (пустыни, дождевые леса, океан), погода, корпорации, компьютер. Однако, думаю, что самым хорошим примером сложной системы является геосреда, которую до сих пор не воспринимают как целостность.

Рис. 2. Система на выходе является результатом переработки входных сигналов. Граница отделяет систему от её среды [Gulliksson, 2008].

В 80-х годах прошлого столетия географов стала захватывать холоническая парадигма, которая оказалась весьма полезной, поскольку лучше других соответствовала колоссальной сложности и размытости организации среды (например, [Ковалёв, 2011]). Она основана на представлениях о холоне как относительно автономном образовании – организационно-коммуникативном сгущении, способном воспринимать сигналы внешней среды (это - сенсориум) и вырабатывать информацию в виде структурных и поведенческих изменений, а также холархии – сети холонов. Холархия не устроена иерархически, скорее, это гетерархия со следами иерархии, т. е. степень её организации может меняться в достаточно широком диапазоне. Соотношение между системной и холонической парадигмами сводится к тому, что первая предполагает чёткое разделение системы и среды, которая рассматривается как неорганизованная, в то время, как вторая исходит из того, что вся геосреда в той или иной степени организована. Отношения между узлами организации осуществляется путём коммуникации – обмена сигналами, которые каждый узел интерпретирует по-своему, согласно индивидуальным особенностям. Этот подход предполагает ряд требований [Madureira, 2011, p. 19 - 20]: «Coordinatibility, Cooperatibility, Selectibility, Bidability, Adoptability, Creatibility, Brokerability, Normatibility, Trustability, Culturability, Decisability, Modelability, Perceptability». Для географов важно то, что эта парадигма включает в себя как комплекс-парадигму, так и системную парадигму. Она нацелена на динамический аспект, т. е. холодинамика и холодвижение (Holomovement по Д. Бому) имеют к ней непосредственное отношение. И именно она позволяет разрешить проблему начального уровня организации геосреды – того уровня, на котором возникают своего рода геоклетки, из которых складывается вся архитектура Геомира - его геотело. Это - элементарные тела организации - базовые геохолоны.
Холоны - это составляющие так называемой холархии, сложной структуры, представляющей собой сеть холонов разных уровней. Обычно в такой структуре пытаются различать микро-, мезо- и макроуровень. Микроуровень представлен хорошо выраженными реактивными образованиями, которые, в случае геосреды, должны иметь разную природу, так как здесь присутствуют абиотический, биотизированный и антропотизированный уровни. Поэтому, когда мы говорим об элементарной, базовой единице геосреды, следует выделить элементарные геохолоны, составляющие которых уже не соответствуют критериям географичности. Это также означает, что элементарные геохолоны должны содержать в себе системное ядро, представленное петлёй обратной связи (или их совокупностью), связывающей гетерогенные составляющие. Значит, речь идёт о простейшем режиме, который способен быть более–менее устойчивым, хотя, понятно, продолжительность существования таких единиц организации будет наименьшей. С поиска и обоснования существования таких режимов, которые приводят к образованию определённых морфотипов (этот термин был введен автором в работе [Ковалёв, 2009]), топология которых стимулирует формирование соответствующего ландшафта (как образа местности), и следует начинать географическое исследование. Общая схема, демонстрирующая соотношение между средой, составляющими, связанными транс-масштабными3 процессами и наблюдаемым ландшафтным паттерном показана на рис. 3.


Рис. 3. Нисходящие и восходящие отношения между окружением и составляющими элементами, связанными транс-масштабными процессами [Poole, 2002].

Важнейший вопрос - проявление иерархических уровней. По сути дела, речь идёт о соотношении хронотопов разных географических феноменов: в непрерывной шкале размеров хронотопов (потоке «массы») будут проявляться дискретные уровни (хронотопы) со своими характерными хоро-темпоральными свойствами. Это и есть феномен хроно-темпоральной (на самом деле - организационной) грануляции, которая проявляется в структуре дневной поверхности и виде морфотипов с доменами разных размеров. Но связь между отдельными масштабными уровнями предполагает наличие определённых закономерностей, которые известны как аллометрические. Ряд таких закономерностей для разных уровней организации показан в работах [Ковалёв, 1997, 2009] и других. Важнейшее значение приобретает отношение соседства: здесь действует закон У.Р. Толберга (первый закон географии [Miller, 2004])4, хотя понятно, что он проявляется не только в геосреде и не является собственно географическим.
В связи с тем, что геохолархия является следствием движения в геосреде фронтов организации и дезорганизации, полезным может оказаться понятие поля. В географии это понятие появилось в конце 70-х годов прошлого столетия [Червяков, 1978], но не получило поддержку. И это понятно: в то время было не совсем ясно, какие параметры, как собственно географические, можно представить как пóлевые. Сейчас этот термин используется в западной литературе (например, [Peuquet, Smith, Brogaard, 1998] и др.), но параметры, которые авторами предлагается рассматривать с точки зрения этой концепции, также не являются географическими5. Это высотные отметки, метеорологические показатели, плотность населения и т. п. – всё, что непрерывно распределено. И это вызывает недоумение. Поэтому, я хочу ещё раз обратить внимание читателей на то, что география не является суммативной наукой, и суммативизм не может быть основой формирования образа геополя. География имеет чётко выраженную область исследования: это - организация геосреды, геоорганизация [Ковалёв, 2009]. Именно она может быть представлена как геополе: речь идёт о параметрах, отражающих организованность (например, в виде поля вероятности комбинации áкторов, входящих в структуру базовых холонов, как степени их гармоничности и соответствия внешним условиям, что предполагает использование концепции фитнес-ландшафта). И тогда многое становится на свои места. Есть некая фоновая характеристика геосреды – организованность, в которой присутствуют области с разной её концентрацией, в том числе области более высокой её концентрации, которые находятся с фоновым полем организации в определённых отношениях. Мы имеем континуально-дискретное видение геосреды. Понятно, что эта версия подлежит разработке, начало которой связано с выявлением этих самых сгущений организации. Но организация является следствием нарушения симметрии среды, ведущего к появлению различий, и, следовательно, к росту взаимодействия, порождающему петли обратной связи – как положительные, так и отрицательные (хороший обзор даётся в работе [Gulliksson, 2008]).
Организация может быть представлена как поток, который изменяется с целью реализовать некоторую оптимальную для целого стратегию движения. Причём параметры этого потока постоянно меняются. Исходное поведение составляющих такого потока предполагается хаотическим, а изменение его направления можно связать с изменением структуры ключевых процессов (режимов). Примером может быть движение пешеходов (например, [Helbing, Molnár, Farkas, Bolay, 2001]), хотя этот поток – гомогенный, в то время как геосреда гетерогенна (мы имеем дело с сетью гомогенных составляющих). Итак, организация всегда будет иметь ситуативный характер. Это значит, что поток (как единое тело) должен содержать некую информационную машину (режимы обработки сигналов и выбора), потребность в которой возрастает с ростом сложности обстановки (контекста). Основным режимом такой машины является детерминированный хаос. Если тело организации содержит механизмы памяти, то происходит самонаучение на основе проб и ошибок: со временем количество ошибочных актов уменьшается, что ведёт к снижению энергетических затрат и росту эффективности. Это значит, что данная организация способна накапливать в своей структуре паттерны наиболее часто встречающихся (характерных) ситуаций, т. е. оказывается реализованной потребность в функции отбора и запоминания. Речь идёт об адаптации. Требуется постоянное сравнение этих паттернлв с текущей ситуацией: они должны работать, что вызывает задержки в режимах обработки сигналов. Память – это накопленный опыт, прошлое в системе, которое протягивается в настоящее. Это ещё в большей степени усложняет функциональную структуру организации как потока. Здесь же возникает проблема локализации функций: чем выше степень их локализации, тем выше эффективность, но при прохождении некоторого порога локализации будет быстро возрастать риск потерять эластичность. Так возникает и закрепляется внутренняя асимметрия. Она слабо выражена на абиотическом уровне, гораздо больше на биотическом уровне и ещё сильнее на антропотическом. Этот тренд будет просматриваться и в геохолонах разных уровней организации – абиотическом, биотизированном и антропотизированном. Рассмотрим коротко некоторые примеры, поскольку каждый из уровней требует большой разработки.
Абиотический уровень. Самый известный пример связан с флювиацией, создающей выраженные следы. Однако она сама является составляющей единого абиотического режима, в котором связаны атмо-гидро-лито-потоки всех масштабных уровней. Флювиация – сложный поли-транс-масштабный процесс, который проявляется в виде флювиальных форм. В диапазоне от самых мелких эрозионных врезов до крупных флювиальных систем материков мы наблюдаем явные следы организации. Элементарный эрозионный врез возникает в результате концентрации стока - как следствие стремления потока минимизировать контакт с поверхностью и диссипацию энергии. Это достигается путём сжатия потока, что, в свою очередь, вызывает увеличение его скорости и эродирующей способности. При этом возникает эрозионный врез, который закрепляет отобранный режим течения. Он эволюционирует в направлении минимизации потерь энергии. Это хорошо видно на рис. 4: величина отклонений центральной линии канала быстро нарастает, затем уменьшается и только в некоторых местах (на поворотах) даёт отдельные всплески. Происходит преобразование хаотического и крайне динамичного поступления сигналов извне в функциональную информацию. Сужения и расширения русла напоминают архитектуру “bow tie” [Tieri et all, 2010] – структуры, которая многократно повторяется, что обеспечивает баланс между эффективностью, надёжностью и возможностью развиваться. Мы видим, что от начала до конца сформировавший его поток представляет собой единое целое, единый режим со своим хронотопом. Ещё интереснее изменения, происходящие в сети каналов (например, [Ковальов, 2010]). Уже на этом уровне наблюдается действие обратных связей, обусловленных чисто физическими факторами. Причём в эродируемых средах важнейшим фактором регуляции становится концентрация твёрдых частиц, с которой связана отрицательная обратная связь. Существенно возрастает проявление системности, когда к режиму флювиации подключается грунтовый сток, возникающий при достижении эрозионными врезами верхних, и далее – всё более глубоких горизонтов воды, что ведёт к стабилизации стока. В речных системах главные русла подобны позвоночнику млекопитающих: на этом уровне изменения протекают медленно, но меандрирование приводит к дестабилизации крутых склонов и активизации в их пределах оврагообразования (овраги выступают элементами информационной машины) [Ковалёв, 2009].

Рис. 4. Последовательность отклонений середины канала от модельной кривой (полином 18-й степени).

Биотизированный уровень. На этом уровне сложность резко возрастает. Сама биота крайне сложна. «While various components of the cell have been identified their connections and functionality largely remain to be understood» - отметил К. Волокх [Volokh, 2911, p. 2]. Здесь возникает та же проблема: само исследование требует междисциплинарного подхода, но ведущую роль синтеза играет биология, связанная с поиском ответственного за жизнь связующего паттерна. А исследование режимов биотизированной геосреды - уже задача географов. На этом уровне мы имеем свои клетки-холоны, сочетание которых приводит к такой глобальной структуре, как биосфера. Ещё в работе [Ковалёв, 1991] была сделана попытка обосновать существование таких образований, как элементарный биотизированный геокомплекс (экоид). Кстати, большое значение в коммуникации между такими образованиями принадлежит почвенным грибам [Морозов, 1988]. Было показано, что такое образование состоит из высшего автотрофа, его индивидуальной консорции, ризосферы, насыщенной грибными гифами и почвенными микроорганизмами. Сюда входит и та часть атмосферы, с которой автотроф связан наиболее тесно. Итак, биологический áктор организует часть среды, которая также принимает участие в направленном действии: мы получаем элементарный биотизированный геохолончик. Далее эти образования формируют сочетания в виде тессер, парцелл, биогеоценозов, в которых грунтовые воды, почва (сложнейший комплекс), растения с их консорциями и атмосфера фитослоя представляют собой сложный континуум. Интересные взгляды в этом плане приведены в работе [Williams et all, 1996].
Антропотизированный уровень. Основу здесь составляет человек, его связь с другими людьми, та деятельность, которая им осуществляется. Как считают некоторые исследователи, человек – это семиотическое животное (“semiotic animal”) [Deely, 2012]6, но, думаю, это касается не только человека - любой организм является семиотическим, различна только степень выраженности. В наше время накопилась обширная литература по проблемам человека, связанным с его присутствием в биосфере (например, [Sarv, 2008]). Этот автор прав в том, что сегодня природа рассматривается как то, что противостоит культуре, а человек не воспринимается как часть природы. Кроме того, существует разрыв между знанием и действиями. Понятно, что эти несоответствия не согласуются с холистическим взглядом на геосреду, поскольку холизм предполагает рассмотрение геосреды как единства природы, общества и человека [Ковальов, 2005, Ковалёв, 2009]. Что касается культуры, необходимо исходить из того, что её начало находится глубоко в Природе. Интересный обзор отношений в системе «природа - общество» даёт Ф.И. Гиренок [Гиренок, 1987], Шмидт-Блеек [Schmidt-Bleek] и ряд других авторов. «A human is an enormously complex biological system that together with other humans form an even more complex society. This society is usually considered a result of the interaction between humans, and between humans and their environment. It is a feedback system where one loop (out of many) is humanity and technology evolving together. The development of technology depends on human involvement; technology changes human behaviour and through human involvement changes itself.» - отмечает Х. Гулликссон [Gulliksson, 2008, p. 7]. Такие представления заставляют думать о том, что человек, через его активность, связан с природной средой в ещё большей степени, нежели любое растение и животное. Д. Сузуки отмечает: «We are the Earth, through the plants and animals that nourish us. We are the rains and the oceans that flow through our veins. We are the breath of the forests of the land, and the plants of the sea ... Linked in a web of community, we are all interconnected» [Suzuki, 1992]. Итак, человек – это не просто биологический индивид, он включает всю сферу его активности и, следовательно, ту часть среды, на которую эта активность распространяется, которую он втягивает в деятельность. Но прежде, чем эту активность реализовать, он должен выявить те свойства среды, которые делают такую активность возможной и значимой. Это значит, что то, что деятельность общества действительно преобразует геосреду, переводит её в иное состояние, вовлекая те свойства среды, которые до него были скрыты. В результате мы получаем антропотизированные режимы, совокупность которых и формирует антропосферу. Она не существует как самостоятельное образование, это та же геосреда, но преобразованная деятельностью людей.
Что касается холонического взгляда на антропосферу, картина выглядит достаточно сложной. Каждый антропо-áктор есть некая область геосреды со своим полем деятельности и территорией (она может меняться, порой, достаточно быстро). Такое организационное образование можно рассматривать как базовую единицу – элементарный антропо-холон. Он может быть простым или более сложным, входить в сочетания с другими антропо-áкторами (фирмы, предприятия и т. п. разных масштабов), достигая размеров и сложности региона, т. е. уровня, характерной чертой которого является структурно-функциональная полнота. Такие образования не согласуются с единицами административного деления и входят в противоречие с государственной формой организации общества. Важной особенностью региона является относительная замкнутость на основе высокой степени рециркуляции технофильного вещества и энергетической независимости. Регионы разных уровней образуют сложную сеть, в которой каждый регион-холон может существовать только при условии его значимости в реализации функции всей сети. Основу каждого региона составляет Центр. Но не следует сводить регион только к деятельности региональных групп: опять-таки эта деятельность осуществляется в геосреде и то, что получается в результате, есть её преобразование. А вот то, что входит в структуру страны «Биосфера» (этот образ был предложен автором в конце 90-х годов прошлого столетия), к регионам отношения не имеет. Эти вопросы автором рассматриваются в ряде публикаций прошлых лет, например, [Ковалёв, 1997, 1998, 2002а, 2002б, 2008, 2009, Ковальов, 2003] и др. В результате мы имеем холархию - сеть, которая, пропуская через себя бытийный поток, непрерывно меняется. Важнейшим вопросом становится координация совместных действий.
Заключение. Как и любая иная научная отрасль, география меняется, стремясь соответствовать особенностям текущего момента. Чётко прослеживается усложнение её парадигм и методологии. От наивной географии движение происходит в направлении научной, что сопровождается выработкой соответствующей сети понятий. Суммативизм представлений прошлого уступает место интегральным взглядам, сначала в виде геосистемного видения, теперь – в форме холархии. Устоявшееся понимание о географии как о науке, делающей акцент на пространстве, пространственном размещении объектов, явлений, уходит в прошлое (сегодня в передаче «Мить історії» узнал о существовании географии работ японских военнопленных). Теперь мы всё больше понимаем геосреду как некое, более-менее компактное сложное образование, которому больше подходит образ тела – геотела. Это отдаляет географию от физики и сближает её с биологией. Но для таких образований основным фокусом видения становится организация как связность, кооперация всех частей, каждая их которых, в свою очередь, выступает как целое. К тому же особенностью геосреды является её гетерогенность. И если в таких дисциплинах, как биология, социология, педагогика ведущее значение имеет коммуникация между составляющими, то эта коммуникация происходит между гомогенными участниками, в то время как в геосреде она связывает разнородные компоненты. Это значит, что здесь действуют разные режимы коммуникации, которые, в свою очередь, должны согласовываться между собой. Следовательно, географы должны рассматривать геосреду как семиотическую структуру. Понятия информации, информационной машины, коммуникации, сигнала, интерпретации выходят на первый план. Географы должны подключиться к решению проблемы координации режимов в системе «природа - общество». Эти вопросы являются междисциплинарными, но ведущая роль принадлежит географам. Социологи изучают координацию между членами групп, биологи – между особями в стаях и стадах животных, географам достаётся сложнейший вопрос – координация между абиотой, биотой и антропотой на разных масштабных уровнях – от элементарных, базовых геохолонов до глобального геохолона. Такой план географических исследований только начинает вырисовываться. Но имеет место сильное сопротивление со стороны приверженцев взглядов прошлого, поэтому эти вопросы должны рассматриваться на крупных форумах географов в первую очередь. Нельзя опоздать с изменением представлений.
Those are my principles. If you
dont like them I have others.
Groucho Marx

Литература:

  • Spence N., Owens A. Methods of geographical analysis. – London: University of London International Programmes Publications Office. GY1148, 2790148, 2011. 58 + 1,11 p. – 


Интернет-ресурс:
  • http://www.londoninternational.ac.uk/sites/default/files/programme_resources/lse/lse_pdf/subject_guides/gy1148_ch1-4.pdf
  • Pidwirny M. Fundamentals-of-Physical-Geography. PhysicalGeography.net, 2010. – Интернет-ресурс:
  • http://ru.scribd.com/doc/35546627/Fundamentals-of-Physical-Geography
  • Egenhofer M., Mark D. Naive Geography. COSIT ʹ95, Semmering, Austria, in: A. Frank and W. Kuhn (eds.), lecture Notes in Computer Science, Vol. 988, Springer-Verlag, 1995. - Pp. 1 – 15. – Интернет ресурс:
  • http://spatial.umaine.edu/spatial/files/2009/10/NG.pdf
  • Ковалёв А.П. Холистический взгляд на геосреду и проблема пространства-времени в географии. Интернет-ресурс: Блог «Fundamental problems of Geography», 2012: http://www.geography.pp.ua/2012/07/holistical.html
  • Ковалёв О.П. Географічний ландшафт: науковий, естетичний та феноменологічний аспекти. - Харків: Екограф, 2005. – 388 с.
  • Ковалёв А.П. Ландшафт сам по себе и для человека. – Харьков: «Бурун Книга», 2009. – 928 с.
  • Suchozebrski J. The size of the basic unit in geographical analysis. Miscellanea Geographica, vol. 11. – Warszawa, 2004. – Pp. 151 – 160. – Интернет-ресурс:
  • http://www.wgsr.uw.edu.pl/pub/uploads/mcg04/17suchozebrski.pdf
  • Bar-YamY. Dynamics of complex systems. - Reading, Massachusetts,1997. Pp. 839 + xi – xv. – Интернет-ресурс:
  • http://dis.unal.edu.co/~gjhernandezp/sim/hide/Dynamics%20of%20Complex%20Systems-Yaneer%20Bar-Yam-Addison-Wesley%20(865p).pdf.
  • Gulliksson H. Human – Information –Thing, Interaction Technology and Design. Student version autumn Version 8.3328, 2008. – 281 p. – Интернет-ресурс:
  • http://www.tfe.umu.se/digitalAssets/43/43536_hiti_3328-extract-vs-6.pdf
  • Ковалёв А.П. Холизм и основы холистической географии. – Интернет ресурс - Блог: «Fundamental problems of Geography», 2011:
  • http://www.geography.pp.ua/2011/10/blog-post_19.html
  • Madureira A.J.P.S. Value of digital information networks: a holonic framework – Porto, 2011 – 176 p. – Интернет-ресурс:
  • http://repository.tudelft.nl/view/ir/uuid%3A7cbe83d6-9303-4e2b-be50-37475decb9cc/
  • Poole G.C. Fluvial landscape ecology: addressing uniqueness within the river discontinuum. Freshwater Biology, 2002, № 47, 641–660. – Интернет-ресурс:
  • http://limno.fcien.edu.uy/pdf/ecofluvial/2010/Poole2002.pdf
  • Miller H.J. Tobler’s First Law and Spatial Analysis. Annals of the Association of American Geographers, 94(2), 2004, pp. 284 –289. – Интернет-ресурс:
  • http://onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1111/j.1467-8306.2004.09402005.x/abstract.
  • Червяков В.А. Картографическое отображение и анализ дискретной информации в виде полей. Автореферет диссерт. на соиск. уч. степени доктора тех. наук. – М., 1978. – 38 с.
  • Ковалёв А.П. Территориальность как отражение самоорганизации геосистем и основа формирования стратегии регионального развития // Регион: проблемы и перспективы, 1997. - № 1. - С. 37-41. Интернет-ресурс: Блог «Fundamental problems of Geography»: http://www.geography.pp.ua/2011_02_01_archive.html
  • Peuquet D., Smith B., Brogaard B. The Ontology of Fields. Report of a Specialist Meeting Held under the Auspices of the Varenius Project. Pennsylvania State University, State University of New York at Buffalo. - Bar Harbor, Maine, 1998. – 42 p. – Интернет-ресурс:
  • http://www.ncgia.ucsb.edu/Publications/Varenius_Reports/Ontology_of_Fields.pdf
  • Helbing D., Molnár P., Farkas I., Bolay K. Environment and Planning B: Planning and Design 2001, volume 28, pages 361 – 383. – Интернет-ресурс:
  • http://bolay.biz/kai/english/envplanb.pdf
  • Tieri P., Grignolio A., Zaikin A., Mishto M., Remondini D., Castellani G.C., Franceschi C. Network, degeneracy and bow tie. Integrating paradigms and architectures to grasp the complexity of the immune system // Theoretical Biology and Medical Modelling 2010, 7:32. Интернет-ресурс: http://www.tbiomed.com/content/7/1/32.
  • Ковальов О.П. Феномен комунікації та функціонування геосистеми // Вісник харківського університету ім. В.Н. Каразіна. Серія: Геологія – Географія – Екологія. Вип. 33, № 924. - Харків. - С. 116 – 131.
  • Volokh K.Y. On Tensegrity in Cell Mechanics. Molecular and Cellular Biomechanics, 2011. - 8:195-214. – Интернет-ресурс:
  • http://cee.technion.ac.il/eng/getfile.asp?LNGID=1&DBID=1&GID=682
  • Ковалёв А.П. Проблема элементарности в географии // Физическая география и геоморфология. Вып. 38. – Киев: Лыбидь, 1991. – С. 20 – 29.
  • Морозов А. И. О природе почв / Информационные проблемы изучения биосферы. - М.: Наука, 1988. – С. 201 - 230.
  • Williams M., Rastetter E.B., Fernandes D.N., Goulden M.L., Wofsy C., Shaver R., Melillo J.M., Munger J.W., Fan M., Nadelhoffer J. Modelling the soil-plant-atmosphere continuum in a Quercus Acer stand at Harvard Forest: the regulation of stomatal conductance by light, nitrogen and soil/plant hydraulic properties // Plant, Cell and Environment, 1996. - 19, 911-927. – Интернет-ресурс:
  • http://www.sages.ac.uk/home/homes/mwilliam/williams96pce.pdf
  • Deely J. The primary modeling system in animals. An essay to honor the 65th birthday of Augusto Ponzio, 2012. – Интернет-ресурс:
  • http://www.augustoponzio.com/files/12._Deely.pdf
  • Sarv L. Interpreting human’s place in nature. Studi di Glottodidattica 2008, 1, 133-142. – Интернет-ресурс:
  • http://ojs.cimedoc.uniba.it/index.php/glottodidattica/article/download/44/43
  • Гиренок Ф.И. Экология Цивилизация Ноосфера. – М.: Наука, 1987. – 182 с.
  • Schmidt-Bleek F.B. The Fossil Makers. Chapter 1. Humans are a Part of the Biosphere. Интернет-ресурс:
  • http://www.factor10-institute.org/files/the_fossil_makers/FossilMakers_1.pdf
  • Suzuki D., from "The Declaration of Interdependence". Sign the Declaration. The Declaration of Interdependence expresses our values 
  • as an organization. It was written for the 1992 UN Earth Summit in Rio de Janeiro. – Интернет-ресурс:
  • http://www.davidsuzuki.org/about/declaration/
  • Ковалёв А.П. На пути к ноосфере: регионализация и возникновение когнитизированных геосистем / Регіональні перспективи. — Кременчук. 1998 - № 1 (2). - С. 3-6.
  • Ковалёв А.П. Регионализация на современном этапе: элементы пришлого, настоящее и будущее// Регіональні перспективи. – Кременчук: Асоціація «Перспектива», 200, № 2 (21). - 10. - С.18-24.
  • Ковалёв А.П. Геополитика, государственность и регионализация: стратегия согласованного развития (дискуссия с Н. В. Багровым) // БИЗНЕС-ИНФОРМ. - Харьков, 2002б, № 9 - 10. - С.18-24.
  • Ковалёв А.П. Регионализация как путь разрешения противоречия государственной формы организации общества // БИЗНЕС-ИНФОРМ. - Харьков, 2008, № 2. - С. 23 - 33.
  • Ковальов О.П. Регіональний розвиток: погляд на сто років вперед // Регіональні перспективи. — Кременчук: Асоціація «Перспектива», 2003. № 7-8 (32-33). - С. 3-11.



Немає коментарів:

Дописати коментар