Отзыв
о диссертации
Хорошева
Александра Владимировича
«Полимасштабная
организация географического ландшафта»,
представленной
на соискание учёной степени
доктора
географических наук по специальности
25.00.23
- физическая география и биогеография,
география
почв и геохимия ландшафтов
Я
знаком с Александром Владимировичем десять лет, поэтому мне было приятно
получить от него автореферат и ссылку на диссертацию, тем более, что он
является учеником замечательного учёного Владимира Александровича Николаева, которого
и я в определённой степени считаю своим учителем (это касается, прежде всего,
его отношения к взглядам, с которыми он не соглашался, но принимал как
возможную альтернативу).
Направление,
выбранное диссертантом, - «Полимасштабная
организация географического ландшафта» - очень непростое, тем более, что
в мировой практике имеется достаточно большое количество публикаций, освещающих
эту проблематику. В такой ситуации от автора требуется сделать нечто такое, что
отсутствует в данных роботах. Есть и ещё одна сложная проблема: термин
«ландшафт» отличается разнообразием трактовок, которые, однако, можно свести к
двум основным: ландшафт как вещественное образование, для которого характерна
своя структура и динамика, его можно подвергнуть измерениям и преподать как, в
некотором смысле, физический объект; иная трактовка, приверженцем которой
являюсь я, рассматривает ландшафт как ментальное явление, паттерн, который
проявляется в результате акта восприятия физиографической структуры дневной
поверхности, он формируется, в том числе, на основе опыта наблюдателя как
носителя определённой культуры, знаний, способности, воспринимая отдельные
образования, формировать общую картину
местности. Такая трактовка, с моей точки зрения, является более
обоснованной и поддерживается этимологией слова «ландшафт», как и тех терминов,
которые в разных языках ему соответствуют (одно из них – пейзаж, фр.). Речь
идёт о земле-упорядоченности, где «земли» - это типы дневной поверхности (land covers).
Именно это объясняет существование эстетического, сакрального, ориентирующего и
ряда других аспектов, которые невозможно связать с первым вариантом трактовки.
Обратимся к переводу на русский язык (в украинском языке есть соответствующий
термин – краєвид):
landscape {имя существительное}RU – ландшафт,
пейзаж;
landscape {прилаг.}RU – пейзажный,
горизонтальный.
Думаю,
не горизонтальный, а латеральный. В своё время установилась (с моей точки
зрения - искусственно) дефиниция ландшафта как, сначала, природного или
географического комплекса, затем как геосистемы. При этом возникла не очень
хорошая ситуация: географы использовали все эти термины, практически, как
синонимы, не задумываясь о том, что ландшафтоведение может рассматриваться как
самостоятельное направление, каким оно и есть. Думаю, именно это привело к
тому, что на пленарном заседании конференции «Ландшафтное планирование» (МГУ,
октябрь, 2011) после доклада в соавторстве с К.Н. Дьяконовым, Александру
Владимировичу был задан вопрос, который повторяется и сегодня:
Вопрос 1:
Уважаемый Александр Владимирович, так в чём же Вы видите разницу между географией
и ландшафтоведением?
Обращусь
к определениям некоторых терминов, приведенных диссертантом на стр. 333 – 335
(термин «ландшафт» автор не определяет, что уже несколько странно):
геосистема: Территория с единым типом
межкомпонентных связей и единым способом зависимости от геосистемы вышестоящего
ранга, что индицирует наличие системообразующего процесса или явления.
Мой комментарий:
Геосистема не может быть территорией, основу составляет термин «система», а это
– конструкт, совокупность отношений, связей между элементами. Можно говорить
только о том, что определённые отношения между элементами, которые
обусловливают системообразующий процесс, обнаруживаются в пределах некоторой
территории, на что указывает соответствующая структура, не больше. Кроме того,
система не определяется единым типом связей, она определяется совокупностью
связей, обусловливающих определённый тип функционирования или
целенаправленность.
компоненты ландшафта: Составные части
ландшафта, представленная фрагментами отдельных сфер географической оболочки:
горные породы, воздух, воды, почвы, растительность, животный мир (Охрана
ландшафтов, 1982).
Мой комментарий:
Разница между первым и вторым определяется словом «фрагментов», выходит, если
это не фрагменты, то мы имеем дело с географической оболочкой. С этим нельзя
согласиться. Если серьезно, у ландшафта нет компонентов, поскольку это
целостный образ, организация воспринимаемых реципиентом различий,
информационный пул.
свойство компонента ландшафта:
Чувствительность группы признаков компонента ландшафта к экологическому
фактору; количественно характеризуется координатами на оси дифференциации.
Мой комментарий:
Довольно странное определение. Свойство не есть чувствительность, к тому же,
причём здесь экология, почему именно «к экологическому
фактору»? Свойство есть внутренний атрибут чего-либо, что отличает его
от других вещей, явлений.
пространственные элементы ландшафта:
Части ландшафта, составляющие его пространственную структуру, безотносительно
их иерархического ранга.
Мой комментарий: С
таким определением нельзя согласиться. Пространственная структура имеет
отношение к физиографии, если речь идёт о дневной поверхности, или к науке о
геокомплексах (география).
ландшафтная структура: Совокупность
взаимодействующих компонентов (вертикальная,
или компонентная структура, обусловленная топологическими отношениями) и
пространственных элементов (горизонтальная, или пространственная структура,
обусловленная хорологическими отношениями).
Мой комментарий:
Ландшафт, как паттерн местности, есть целостный образ.
ландшафтный покров: Совокупность
пространственных элементов ландшафта, визуально легко различимых по
космическому снимку как мозаика типов растительности и/или хозяйственных
угодий, двухмерный образ ландшафта.
Мой комментарий: С этим
нельзя согласиться. Мозаика типов растительности – это физиография, а её упорядоченность можно рассматривать как
ландшафт поверхности.
природно-территориальный комплекс (ПТК):
Конкретная геосистема с известными границами и известным положением с иерархии
морфологических единиц географического ландшафта в региональном понимании (по
Н.А. Солнцеву, 1948).
Мой комментарий: Тогда
и называйте это конкретной геосистемой, а не ПТК, зачем накапливать термины.
морфолитогенная основа (МЛО): Рельеф и горные почвообразующие породы
как группа компонентов ландшафта.
Мой комментарий:
Выходит, мы ходим по рельефу, а не по минеральной или какой-то ещё поверхности,
и, непонятно, где проходит граница между рельефом и породами?
Из
этого вытекает понимание автором ландшафта как некоторого материального
образования, который, почему-то, состоит из фрагментов отдельных сфер
географической оболочки. Приведенные определения несовременны. Исходя из версии ландшафта как комплекса или
геосистемы (а это не одно и то же!), разницы нет, если её не придумать, а
исходя из версии ландшафта как паттерна местности (причём местности могут
выделяться на разных масштабных уровнях), такое различие является очевидным: ландшафтоведение видится как наука о
паттернах. Часто сторонники московской школы апеллируют к тому, что их ландшафт удобно картографировать. Но
это плохой аргумент: далеко не всё можно положить на карту, например, культуру,
ментальность, порядочность/непорядочность … Поэтому не стоит настаивать на
существовании «ландшафтного картографирования». Если мы связываем ландшафт с
рисунком или структурой дневной поверхности, то речь идёт о физиографическом
картографировании, если же ландшафт рассматривать в варианте московской школы
(как трёхмерное образование), то на карте трёхмерность не отображается.
В
этом я вижу проблему в дискуссии с докторантом: мы оба занимаемся исследованием
географической среды, оба пользуемся терминами «геокомплекс», «геосистема»,
ландшафт, я – ещё и «геохолон» или «геоорг», но трактуем термин «ландшафт»
по-разному. Поэтому я не буду заявлять, что диссертант в корне не прав,
поскольку он использует иную дефиницию ландшафта, но, встречая слово
«ландшафт», буду понимать под ним некое образование с определёнными свойствами,
особенности которого соответствуют критериям
географичности. В свою очередь хотелось бы, чтобы диссертант, как и те, кто
будет слушать защиту, также учитывали эту особенность нашей дискуссии, а не
отбрасывали огульно мою позицию только потому, что в некоторой части мира
географов она не воспринимается как имеющая право на существование.
В
данном отзыве я позволю себе давать комментарии на некоторые вопросы, поскольку
я не имею возможности присутствовать на защите. Итак
Введение
Мне
очень нравится то, что автор сразу обозначил «Постановку проблемы», чего нет в
роботах украинских географов (это для них уже невыполнимая задача!), хотя
хотелось бы видеть и рабочую гипотезу.
Диссертант вводит в проблематику иерархии ландшафта, указывая, что «… разработанная к 1950-м гг. московской школой система морфологических
единиц (Солнцев, 1948, Анненская и др., 1963) оказалась удобной для практики»
(с. 5). Но в монографии «Ландшафт сам по себе и для человека», 2009, я показал,
что она была искусственной, основывалась на искажении исходного смысла терминов
«фация», «урочище», «местность» и «ландшафт».
На стр.
5 нахожу интересную фразу: «формы упорядоченности
ландшафтного пространства» …
Вопрос 2:
Уважаемый Александр Владимирович, что Вы понимаете под ландшафтным пространством, тем более, что на стр. 27 Вы используете
термин «ландшафтная сфера», в чём различие между ними?
Мой комментарий:
Понятно, что мы можем пользоваться термином «пространство» в самых разных
планах. Так, в своё время стали писать о геопространстве (я тоже пользовался
этим термином), но ведь не пространство упорядочивается, это происходит со
средой, и именно благодаря такому упорядочению среды мы можем формировать понятие о пространстве. Вот точка
зрения А. Пуанкаре (О науке): «В действительности пространство аморфно, и форму
ему сообщают те вещи, которые в нём находятся»! Пространства, как такового,
вообще не существует, есть среда, одним из измерений которой является
пространство. Александр Владимирович, упорядочивается не пространство, а среда,
а пространство выступает только одним из параметров. Что касается ландшафтной
сферы, думаю, это надумано.
На
стр. 6 читаем: «Особенно пристальное внимание
исследователей в последние десятилетия привлекают эффекты взаимодействия и
суперпозиции разнотипных структур, формируемых разномасштабными процессами переноса
вещества, энергии, информации»
Вопрос 3:
Уважаемый Александр Владимирович, Вы пишете о переносе вещества, энергии и
информации, действительно ли имеет место перенос информации, если это так, то,
что такое «информация»?
Мой комментарий: В
своих работах я неоднократно делал акцент на том, что информация не может
переноситься, переносятся сигналы, сообщения, данные (о состоянии), а
информация есть результат восприятия реципиентом этих сигналов, сообщений,
данных …, т. е. она всегда локальна. Об информации мы можем говорить только
тогда, когда выбор, сделанный реципиентом, изменяет характер его поведения или
влияет на его структуру. Когда кафедра физической географии и ландшафтоведения
МГУ даёт своим студентам и аспирантам единственную версию ландшафта, это
вызывает догмат-вопросы и догмат-ответы, никаких альтернатив нет, и,
соответственно, то, что вкладывается в их головы, информацией не является.
В
то же время мне нравится то, что пишет диссертант: «В
частности, поставлен вопрос о разделении вкладов в ландшафтную дифференциацию
жесткого морфолитогенного каркаса и процессов саморазвития независимых от него
типов структур» (с. 6), поскольку это близко моим представлениям о сути
географического картографирования как отображении
сгущений организации свойств геосреды (соответствующие материалы есть на
сайте «Fundamental tasks
of Geography»
- http://www.geography.pp.ua/).
Состояние
проблемы
Вопрос 4:
Уважаемый Александр Владимирович, Вы пишете о «характерных
пространствах ландшафтных процессов» (с. 6), что Вы понимаете под ландшафтными процессами, чем они
отличаются от, например, геоморфологических процессов?
Мой комментарий: В своё
время я использовал понятие о ландшафтообразующем
процессе как интегральном эффекте действия множества процессов разных
масштабов, именно такие процессы на каждом масштабном уровне обусловливают
«корреляционные плеяды» свойств географически-организованных образований,
которые проявляются на дневной поверхности в виде её рисунка. Вопрос о
характерном пространстве рассматривается мною (в соавторстве с И.А.
Борзенковым) в работе «Деякі риси організації геопростору та її відображення у
територіальній структурі: теоретичний аспект» (Український Географічний журнал, 1996, № 1).
Рассматривая
круг нерешённых проблем, автор пишет: «Сути
ландшафтоведения более соответствует модели иерархической организации как
фактора формирования взаимосвязанных плеяд свойств» (с. 6). Последнее
время я занимался формированием концепции геохолархии, в которой
географически-организованные образования проявляются на разных масштабных
уровнях именно как плеяды свойств
(слово «плеяда» уже указывает на взаимосвязь). В таком случае
Вопрос 5:
Уважаемый Александр Владимирович, не считаете ли Вы разрабатываемую мною концепцию
геохолонов/геооргов и геохолархии более соответствующей тем эффектам, которые
Вы связываете с ландшафтной иерархией и ландшафтными процессами?
И
тут же «2.
Ошибки ландшафтного картографирования часто обусловлены слабой
разработанностью подходов к количественной оценке соотношения вкладов
морфолитогенной основы, самоорганизации
компонентов ландшафта и
внутрифитоценотических факторов в пространственное варьирование свойств
ландшафта» (с. 6 - 7).
Вопрос 6:
Уважаемый Александр Владимирович, если Вы рассматриваете Ваш ландшафт как нечто целостное, то можно ли говорить о «самоорганизации компонентов ландшафта», в чём смысл такого
словосочетания?
Мой комментарий: Думаю,
что в среде, которая является ландшафтообразующей (ландшафтоформирующей), протекает
интегральный процесс самоорганизации.
Цель и задачи
исследования
«Цель: разработка и апробация эмпирической теории
полимасштабной организации ландшафта» (с. 7).
Вопрос 7:
Уважаемый Александр Владимирович, Вы ставите цель разработки теории полимасштабной
организации Вашего ландшафта,
известны ли Вам общие теории иерархии, и не стоило ли воспользоваться такими
разработками?
Мой комментарий: Дело в
том, что такие разработки действительно существуют, и следует исходить из них.
Предмет
исследования
– полимасштабная и полиструктурная организация лесных и
степных ландшафтов.
Мой комментарий: Цель и
задачи поставлены корректно.
Исходные
материалы, личный вклад автора, достоверность результатов
Мой комментарий:
Впечатляет!
Мне
нравится выделение методологического
подхода (с. 8):
«1. Межкомпонентные связи в ландшафте рассматриваются как
реализация разномасштабных процессов.
2. Пространственная
мозаичность ландшафта рассматривается как
реализация его полиструктурной
организации.
3. Природные территориальные комплексы рассматриваются как результат
комбинированных эффектов взаимодействий пространственных элементов геосистем
более высоких рангов».
Вопрос 8:
Уважаемый Александр Владимирович, в пункте 1, может, стоит говорить о
межкомпонентных связях не как о реализации процессов, а как об их проявлении
через эти связи?
Мой комментарий: Думаю,
это именно так, это касается и пункта 2 – «мозаичность ландшафта
рассматривается как реализация
его полиструктурной организации» - не реализация, а проявление.
Вопрос 9:
Уважаемый Александр Владимирович, Вы пишете о мозаичности ландшафта, но
ландшафт есть целостность, является ли корректным такое выражение?
Мой комментарий: Думаю,
нет. Мозаичностью обладает та среда, которая является основой для порождения
ландшафта как паттерна.
Я
не буду задавать вопрос о соотношении понятий «геосистема» и «ПТК», поскольку
определения даны автором в конце работы, но с ними нельзя согласиться.
Вопрос 11:
Уважаемый Александр Владимирович, в пункте «Методы исследования» Вы пишете: «Обработка цифровых моделей рельефа …», что Вы
понимаете под рельефом, является ли он физической сущностью, ходим ли мы по
рельефу?
Мой комментарий: Я
рассматриваю рельеф как организацию поля высот, конфигурацию поверхности,
поэтому, конечно же, мы не ходим по рельефу, это – ментальный образ
поверхности, ходим же мы по физической – дневной – поверхности (это та
поверхность, которую можно наблюдать непосредственно, в отличие от погребённой
поверхности). А это значит, что выражение «цифровые модели рельефа» является
некорректным, следует говорить о моделях поверхностей.
Исключительно
важным моментом является выделение защищаемых
положений (всего четыре), это то, от чего отказались в Украине (а что
делать, если защищать нечего, а диплом получить хочется). У диссертанта они
выписаны вполне корректно – защищать есть что!
Научная новизна
работы
(всего пять пунктов – вполне можно успеть доложить и защитить).
Мой комментарий: Если
это всё действительно разработано, установлено и выявлено, то научная новизна в
работе есть.
Глава 1
СОВРЕМЕННАЯ ПРОБЛЕМАТИКА ИССЛЕДОВАНИЙ
СТРУКТУРЫ ЛАНДШАФТА
Вопрос 12:
Уважаемый Александр Владимирович, в пункте 2) Вы пишете: «Ландшафт как идея связи явлений на географической земной
поверхности …» (с. 13), как Вы трактуете географическую земную поверхность, в каком смысле она является
географической?
Мой комментарий: Не
думаю, что это словосочетание корректно, географической поверхности никак не
может быть. Поверхность есть поверхность, это не слой с некоторой толщиной,
поверхность двумерна.
Здесь
же замечу, что некорректно писать «сочетание форм
рельефа» (пункт 3, с. 13), нет форм рельефа, есть формы поверхности. Кстати, «ландшафт» и «пейзаж» имеют одно
значение, поэтому некорректно говорить: «Ландшафт как
пейзаж».
Уважаемый
Александр Владимирович, я благодарен за то, что Вы ссылаетесь на мою монографию
(в сложившейся ситуации это уже поступок!). Но, во-первых, Вы исказили её
название («Ландшафт сам по себе и для человека», а не «Ландшафт сам по себе и
для нас»), во-вторых, моё понимание ландшафта охватывает также пункты 3 и 4,
только структуру я связываю не с ландшафтом, а с дневной поверхностью, но
именно эта структура (физиографическая) является основой для ландшафта как
паттерна местности.
Далее
диссертант описывает используемую им версию ландшафта. Меня заинтересовало
понимание им термина «пространственный
элемент»: «Термин «пространственный элемент»
употребляется для обозначения
частей ландшафта»
Вопрос 13:
Уважаемый Александр Владимирович, так Ваш
ландшафт может быть разложен на части, если это целостность?
Мой комментарий: Не
думаю, что это корректно. Ландшафт в любом его значении есть целостность. Ну и
конечно я не могу согласиться с высказываниями подобного рода: «В обоих смыслах речь идет о трехмерном образе ландшафта.
Термин «ландшафтный покров» применяется в тех случаях, когда необходимо
обозначить совокупность пространственных элементов ландшафта, визуально легко
различимых по космическому снимку как мозаика типов растительности и/или
хозяйственных угодий, т. е. как двухмерный образ ландшафта» (с. 15).
Вопрос 14:
Уважаемый Александр Владимирович, Вы вообще представляете себе, что такое
трёхмерный образ?
Вопрос 15:
Уважаемый Александр Владимирович, а как можно представить себе «ландшафтный покров», что он покрывает?
Мой комментарий: Вот
здесь и проявляется несуразность московской школы ландшафтоведения! Всё очень
сложно и плохо соответствует действительности. В одном случае автор использует
термин «ландшафт», в другом
-
«природно-территориальный комплекс» (а как тогда быть с городами?), в третьем –
«геосистема» с делением на «геосистемы-геохоры и геосистемы-геомеры» … Здесь
уже приходится думать не о том, в соответствие чему они ставятся, а о том, как
они соотносятся друг с другом. В таком подходе я вижу излишние сложности,
которые затрудняют описание природных объектов, которые и без того сложны.
Читаем:
«Работу над темой стимулировали современные тенденции в
развитии ландшафтоведения и ландшафтной экологии.
1. Утверждение системного понимания ландшафта (Сочава, 1963, 1978;
Forman, Godron, 1986). Оно реализуется в применении к ландшафту системной
триады «элемент, связь между элементами, новое эмерджентное качество в
результате связи»»
(с. 15).
Вопрос 16:
Уважаемый Александр Владимирович, а зачем ландшафт рассматривать как систему,
если тот же В.Б. Сочава ввёл понятие «геосистема», тогда в чём же между ними
реальная разница?
Вопрос 17:
Уважаемый Александр Владимирович, геосистему Вы рассматриваете как реально
существующее образование?
Мой комментарий: Вот здесь
сложный узел вопросов. Часто геосистему связывают с чем-то реально
существующим, но система – это определённое видение реальных образований, при
котором ведущее место отводится организации функций. Поэтому геосреда не
состоит из геосистем, она состоит из образований, в разной степени
организованных (почему я перешёл на язык холонов и холархии). Поэтому говорить
о подсистемах, системах и надсистемах не совсем корректно. На каждом уровне
иерархии образования соответствующего уровня можно рассматривать как системы.
По
пункту 2 «Возрождение
и развитие хорологических подходов» (с. 16 - 17):
Вопрос 18:
Уважаемый Александр Владимирович, да, разработки в области ландшафтной экологии
западных авторов впечатляют, но опять-таки, то, о чём они пишут, является ли
действительно ландшафтом?
Мой комментарий: И в
западном мире этот вопрос остаётся дискуссионным. Далеко не все поддерживают,
что то, что ландшафтные экологи рассматривают как ландшафт, им является. Всё
это больше похоже на дифференциацию некой экологической среды, которая
проступает на дневной поверхности в виде типов «land
covers» или, как они пишут, «patches» (выделы). Здесь следует исходить из
того, что пространственная дифференциация (а не «пространственная организация»)
действительно есть следствие действия процессов, но, возникнув, она начинает
порождать другие процессы.
Пункт
3. «Признание полиструктурности географического
пространства …»
Вопрос 19:
Уважаемый Александр Владимирович, Вы пишете, что «Ряд
исследователей считает конструктивным выделение парциальных геокомплексов … –
взаимосвязанных комбинаций свойств компонентов, сосуществующих в одном
пространстве», не лучше ли говорить о сосуществовании в одном домене?
Мой комментарий: Думаю,
это будет более корректно. Всё пребывает не в пространстве, а в среде, в
которой можно выделять домены. Более того, мы исследуем некую среду, которую
называем географической, и эта среда динамична, что предполагает присутствие
временного аспекта (что появляется в пункте 4 – «Развитие
представления о несовпадающих характерных временах процессов»
диссертации), так что говорить о географическом-только-пространстве, значит,
сильно искажать исследуемую область.
Пункт
5. «Рост интереса к полимасштабности
ландшафтоформирующих процессов» (с. 18) – мне бы хотелось обратить
внимание диссертанта на идею пирамиды природы (Denckla-Cobb T.,
Beatley T.
Exploring the
Nature Pyramid,
2012), в основе которой - уровни иерархии.
Рис.
1. Исследование пирамиды Природы.
(Denckla-Cobb
T., Beatley
T., 2012. Exploring the Nature Pyramid -
Понятно,
что такое изображение охватывает не только так называемые ландшафтные масштабы,
но указывает и на наличие полимасштабности Природы.
Пункт
6. «Внедрение новых концепций в науку о ландшафте»
(с. 18 - 19).
Вопрос 20:
Уважаемый Александр Владимирович, Вы часто пишете об экосистемах, хотя это
понятие чисто экологическое, в то время, как в географии мы имеем дело с
географическими образованиями. В чём, с Вашей точки зрения, различие между
экосистемами и, пусть, ПТК или геосистемами, в общем, географичесими
образованиями?
Мой комментарий: Не
думаю, что есть необходимость часто употреблять термин «экосистема», это
вызывает вопросы.
Круг проблем
современного ландшафтоведения
Вопрос 21:
Уважаемый Александр Владимирович, на стр. 25 Вы упоминаете о геостационарных
структурах В.Н. Солнцева и геоциркуляционных структурах, в связи с чем: а) в
каком смысле они являются «гео-» и б) каково Ваше отношение к подобным
структурам?
Здесь
же имеем интересное видение А.И. Перельманом когерентности как взаимоадаптации
(взаимоадаптированности). Думаю, что когерентность не есть взаимоадаптация, это
только её проявление, показатель, а взаимоадаптация есть непрерывный процесс.
Вопрос 22:
Уважаемый Александр Владимирович, на стр. 26 Вы упоминаете точку зрения Н.Л.
Беручашвили, согласно которой «взаимосвязь
необязательно выражается в полном совпадении пространственных границ
компонентов; сущность многих ландшафтов составляет их переходный экотонный
характер», как Вы относитесь к этой идее?
Здесь
же (с. 26) встречаем высказывание: «Эту группу сюжетов
можно рассматривать как связующее звено «структурной» и «динамической» линий
современных ландшафтных исследований», в связи с чем
Вопрос 23:
Уважаемый Александр Владимирович, почему Вы разделяете линии ландшафтных
исследований на «структурную» и «динамическую», ведь наличие структуры не
означает отсутствие динамики, и наоборот?
Вопрос 24:
Уважаемый Александр Владимирович, на стр. 26 Вы пишете: «Прикладной выход исследований устойчивости и триггерных
эффектов видится в определении диапазонов возможных динамических состояний
данного участка ландшафта», если в ландшафте можно выделить участки, то
каков минимальный размер таких участков, позволяющий им оставаться ландшафтом?
Мой комментарий: Вот
здесь и проявляется проблемность московской школы ландшафтоведения. Вопрос в
том, что ландшафт не может состоять из участков, это – единство.
Вопрос 25:
Уважаемый Александр Владимирович, на стр. 26 Вы пишете о взаимодействии «элементов пространственной структуры ландшафта»,
имеются ли, кроме пространственной, иные структуры ландшафта?
Мой комментарий: Я вижу
в этом высказывании некорректность. Структура одна, а аспекты могут быть
разные, включая пространственный.
Структурное
направление ландшафтоведения
Автор
утверждает, что «В современной науке ландшафт
рассматривается как система, относящаяся к категории сложных» (с. 34),
однако следовало бы ограничить это видение ландшафта теми школами, в рамках
которых авторы придерживаются такой позиции.
Рис.
2 – Проблематика структурного направления – впечатляет!
На
стр. 40 диссертант пишет: «из несовпадения характерных времен компонентов ландшафта, их
разной инерционности, следует
неполная их взаимоадаптированность …».
Вопрос 26:
Уважаемый Александр Владимирович, рассматривали ли Вы ситуацию, когда имеет
место полная адаптированность, встречается ли такое состояние в природе?
Мой комментарий: Если
речь идёт о существовании самостоятельных компонентов ландшафта (в понимании
автора), то каждый из них может рассматриваться как áктор со своими
особенностями восприятия сигналов и характерным временем их обработки, что вызывает
задержку реакции, и именно эти особенности ведут к несогласованности (и, слава
Богу, что это есть). Кстати, это и приводит к неопределённости, о чём я
неоднократно писал. Тут же диссертант ссылается на позицию В.М. Пащенко: «В.М. Пащенко (1993) видит связь между инвариантностью и
эмерджентностью и соотносит ее со стадией развития. По его мнению, если система
зрелая со стабилизировавшейся структурой и имеет устойчивое инвариантное ядро,
то эмерджентные эффекты возникают на ее периферии; если система в периоде
неустойчивых состояний, то эмерджентные эффекты возникают, наоборот, в ядре и
способствуют перерождению инварианта и возникновению нового качества, т.е.
эволюции. Связь между инвариантностью и эмерджентностью состоит в замещении
инвариантных составляющих структуры эмерджентными в распадающемся инвариантном
ядре и замещении эмерджентных составляющих инвариантными в формирующемся ядре
(Пащенко, 1993, с. 55)» (с. 40).
Вопрос 27:
Уважаемый Александр Владимирович, Вы ссылаетесь на эту точку зрения В.М.
Пащенко, не высказывая своего отношения к ней (это касается и многих других
моментов), как Вы оцениваете её?
Мой комментарий: Я
думал подождать ответа диссертанта, поскольку имею свою точку зрения на
соотношение между инвариантностью и эмерджентностью, и она не совпадает с
позицией В.М. Пащенко, но решил об этом написать. Во-первых, когда речь идёт о
таких авторах, как Пащенко, Петлин, Черванёв и ряде других (в том числе в
России), следует учитывать, что они используют системные термины чисто формально,
часто вообще не понимая, что они значат. У этих авторов корректно написано то,
что они заимствовали у серьёзных авторов, а то, что пишут они сами, изобилует
некорректностями. Так и в этом случае: Владимир Михайлович написал глупость.
Эмерджентные свойства никак не могут возникать на периферии, они есть
проявление целостности, а целостность достигается, когда система входит в режим
стационарного функционирования. Никакого замещения инвариантности
эмерджентностью нет. Если инвариант (ядро) распадается, то распадается и
целостность, а с ней исчезает и эмерджентность.
Читаем:
«Неслучайно
возникла концепции адаптивного
управления экосистемами (читай – ландшафтами), сформулированная К.
Холлингом (Holling, 1978)» (с. 40).
Вопрос 28:
Уважаемый Александр Владимирович, выходит, что «экосистема» и «ландшафт» - одно
и то же?
Мой комментарий: Это
уже вопрос корректности переноса терминов. Если слово «экосистема» следует
читать как «ландшафт», их определения должны совпадать. Но это далеко не так.
Относительно экосистемы вообще возникла несколько странная ситуация. Понятие
экосистемы, введенное А. Тенсли, в советские времена ставили в соответствие
понятию «биогеоценоз», введенному В.Н. Сукачовым, что уже было неверно.
Экосистема есть упорядоченное множество отношений
между организмами и их группами, приводящее к регуляции потоков энергии и
вещества в сообществе, т. е. это модельное видение того, что В.Н. Сукачёв
назвал биогеоценозом – своеобразная проекция биогеоценоза. Что касается
управления экосистемами (и биогеоценозами), то не следует забывать, что сложные
природные образования имеют свои «матрицы состояний» (аттракторов), о которых
нам известно мало, и сваливаются к одному из таких состояний. А это значит, что
пытаться управлять такими образованиями всё равно, что пытаться влиять на
работу мозга, ковыряясь в нём ржавым гвоздём. Управлять мы можем только своей
деятельностью, и, как известно, делаем это не всегда успешно.
Тут
же читаем: «Чрезвычайно важной представляется трактовка
экотонных зон, или в широком смысле – зон с неполной взаимоадаптацией
компонентов, с точки зрения устойчивости» (с. 41).
Вопрос 29:
Уважаемый Александр Владимирович, так Вы считаете, что в природе есть зоны с
полной взаимоадаптацией компонентов?
Мой комментарий: Такие
области, если и возникают, то существуют очень недолго. Это и привело меня к
концепции структурно-функциональной полноты (рис 2), которая неоднократно
публиковалась. На самом деле природные образования постоянно стремятся к
некоему оптимуму (максимальной адаптацией составляющих), никогда его не
достигая, что вызывает напряжение (кажется, tension). А происходит это, прежде всего, по
уже указанной причине – из-за особенностей восприятия сигналов на локальном
уровне.
Рис.
2. Состояние системы в координатах «структурно-функциональная полнота -
эффективность». Точка «А» с её окрестностью – фитнес-состояние, она сама
постоянно смещается.
Меня
заинтересовала фраза: «… проявление одного из видов
устойчивости – пластичности» (с. 41).
Мой комментарий:
Пластичность не есть видом устойчивости, это свойство, которое позволяет плавно
переходить из одного состояния в другое, или плавно реагировать на внешние
воздействия и внутреннюю неразбериху.
Здесь
же фраза: «… диапазона возможных устойчивых состояний»
(с. 41).
Мой комментарий: Думаю,
корректнее говорить не о диапазоне «возможных
устойчивых состояний», а о топологии
пространства состояний – своего рода матрице
устойчивых состояний в многопараметрическом пространстве состояний. Что
касается диапазона устойчивости, этому соответствует область толерантности.
Обсуждая
вопрос, поднятый А.Ю. Ретеюмом, диссертант пишет, что «именно
наличие в некотором пространстве единого вида зависимости при
знании механизма пространственной дифференциации, может свидетельствовать о существовании
нуклеарной системы» (с. 41).
Мой комментарий: Думаю,
это не так. О нуклеарности может свидетельствовать устойчивость функционального
цикла и регулярность в отношениях, а не единый вид зависимости.
Читаем:
«Примером может служить разграничение местностей –
морфологической единицы ландшафта, дефиниция которой у Н.А. Солнцева (1948)
наиболее «туманная» – по однотипному сочетанию урочищ» (с. 41 - 42).
Вопрос 30:
Уважаемый Александр Владимирович, в известной Вам монографии «Ландшафт сам по
себе и для человека» я показал (использовав взгляды российских географов), что
фации, урочища и местности не являются морфологическими единицами ландшафта, и
что, особенно это касается местностей, можно говорить только о ландшафтах
местностей (которые могут иметь разные ранги), Вы не согласны с этим, если не
согласны, то почему?
Подходы к
исследованию межкомпонентных связей
Читаем:
«Во всяком случае, термин «отношения» ассоциируется
больше с экологией, чем с наукой о ландшафте (Ndubisi, 2002) … Сеть географических
отношений между элементами множества обеспечивает его целостность» (с.
42).
Вопрос 31:
Уважаемый Александр Владимирович, но Вы же защищаете диссертацию в
географическом совете, зачем Вы так часто упоминаете экологию, и что Вы
подразумеваете под географическими
отношениями?
Мой комментарий: Этот
вопрос достаточно принципиальный. Экологи и географы работают с одной средой,
но реализуют разные позиции. Выражение «географические отношения» не является
корректным. Можно говорить о географически организованных образованиях, которые
возникают вследствие отношений, но не о географических отношениях.
Что
касается выделения связей-взаимодействий и связей-отношений, думаю, это
надуманное разделение.
Читаем:
««Связи-отношения» могут возникать в «одностороннем
порядке», когда геосистема более высокого иерархического уровня создает
рамочные условия (ограничения, константы) для подчиненных геосистем: свойство с
большим характерным временем ограничивает разнообразие свойств(а) с меньшим
характерным временем» (с. 43).
Вопрос 32:
Уважаемый Александр Владимирович, о какой подчинённости геосистем идёт речь?
Мой комментарий: В
научной сфере уже давно отказались от понимания иерархии как соподчинении,
иерархия теперь рассматривается как некая форма упорядочения. причём
коммуникация между уровнями иерархии сильно ограничена. Образование верхнего
уровня выступает в качестве условий существования образований более низких
уровней. Для того, чтобы сигналы с нижнего уровня оказали воздействие на
образование более высокого уровня, они должны или накопиться, или воздействие
может идти от группы áкторов нижнего уровня, если они действуют когерентно. В
этом и суть так называемых «когерентных уровней», о чём Вы упоминаете ниже.
Читаем:
«На современном этапе наблюдается значительный рост
интереса к более широкоохватным и длительным процессам, что ведет к смыканию
интересов экологии и физической географии» (с. 43).
Вопрос 33:
Уважаемый Александр Владимирович, как интересы экологии и физической географии
могут смыкаться, если они исходят из разного видения области исследования?
Мой комментарий: Это
уже несколько настораживает! Вопрос в том, что и экологи, и географы (нет
никакого смысла говорить только о физической географии) исследуют некую среду,
которую первые рассматривают, как экологическую, вторые – как географическую.
Экологи видят её, так сказать, биоцентрично, а географы не выделяют какой-либо
один компонент, рассматривая эту среду как область симметричных отношений. На
это я неоднократно обращал внимание географов в разработках, опубликованных на
сайте «Fundamental tasks
of Geography».
Так что никакого смыкания не происходит.
Читаем:
«Ощущается необходимость в концепции, позволяющей
минимизировать субъективность при разграничении ландшафтных систем» (с.
43).
Мой комментарий: Делать
такое заявление – значит делать попытку отменить человека. В данном случае я
вижу явный след позитивизма. Не думаю, что это верный путь. Замечу, что Анри
Пуанкаре, понимая «проблему», стоял на позициях конвенционализма.
Вопрос 34:
Уважаемый Александр Владимирович, Вы пишете, что «в
отечественной школе физической географии роль рельефа в ландшафтной
дифференциации всегда была на первом плане, в англоязычной
ландшафтно-экологической литературе роли рельефа до сих пор уделяется
недостаточное внимание» (с. 43), может это как раз и связано с тем, что
рельеф не имеет физической сущности?
Мой комментарий: На
потоки, которые приводят к дифференциации, воздействует не рельеф, а морфология
дневной поверхности. Но всё дело в том, что большинство пользуется
закостенелыми догмами, всё ещё считая, что есть формы рельефа, что рельеф имеет
некую физическую сущность, хотя это паттерн видимой или представляемой (в
случае погребённой) поверхности. Здесь следует исходить из того, что поток не
обладает такой мощной ментальностью, чтобы схватывать рельеф поверхности, по
которой он движется. В потоке взаимодействия происходят локально. Александр
Владимирович, посмотрите, что Вы пишете: «Появление
доступных цифровых моделей рельефа резко увеличило интерес к изучению геоморфологических
факторов» (с. 44). Это – некритичное повторение устоявшейся догмы. Не
может быть «цифровых моделей рельефа», есть
цифровые модели поверхностей, можно говорить - топографических!
И
снова разговоры о ландшафтной экологии …
Вопрос 35: Уважаемый
Александр Владимирович, Вы кто, географ или эколог?
Мой комментарий: Это
выглядит не очень хорошо!
И
опять читаем: «Установлены зависимости водоудерживающей
способности экосистем …» (с. 44).
Мой комментарий:
Экосистема ничего не удерживает, ведь это не что иное, как упорядоченное
множество связей, отношений между организмами, их группами, это - абстракция.
То, что в последнее время экологи начали вводить в структуру экосистемы всё
подряд, только спутало карты.
Подходы к
исследованию иерархической и полимасштабной организации ландшафта
Вопрос 36:
Уважаемый Александр Владимирович, Вы пишете о «цепных
реакциях между свойствами» (с. 49), как это понять, можете ли вы
привести примеры таких реакций?
Мой комментарий: Мне
действительно непонятно, как могут возникать цепные реакции между свойствами. Реагируют не свойства,
реагируют образования, обладающие определёнными свойствами!
А
вот ещё странное, с моей точки зрения, заявление диссертанта: «Иначе говоря, при описании и выявлении причин пространственной
гетерогенности (то есть решения основной задачи географии) …» (с. 49).
Оказывается, основной задачей географии является «выявление
причин пространственной гетерогенности».
Мой комментарий:
Уважаемый Александр Владимирович, на известном Вам сайте «Fundamental tasks
of Geography»
я поместил большее количество статей, в которых показано, что областью
исследования географии является географическая
среда, её структура и функционирование, динамика и эволюция в целом. Это
гораздо шире, нежели пространственная гетерогенность. Вы слишком ссужаете
основную задачу географии, она уже поставлена до Вас!
Читаем:
«Выявляется
естественная
пространственная единица, т.е.
определяется площадь пространственного влияния пиксела, относительно
однородная территория. Затем на основании значений среднего, дисперсии и
площади однородного пространства» (с. 52).
Вопрос 37:
Уважаемый Александр Владимирович, Вы пишете о естественной пространственной
единице как площади пространственного влиянии пиксела («относительно однородная территория»), но пиксел к естественной
единице не имеет никакого отношения, это элемент компьютерной графики, как
понять написанное Вами?
Вопрос 38:
Уважаемый Александр Владимирович, что может значить фраза «однородное
пространство»?
Мой комментарий: По пикселу
- «наименьший логический элемент двумерного цифрового изображения в растровой графике, или
[физический] элемент матрицы дисплеев, формирующих изображение»
(интернет-ресурс: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B8%D0%BA%D1%81%D0%B5%D0%BB%D1%8C).
Что
касается однородного пространства, это совершенно некорректное высказывание,
поскольку однородной или неоднородной может быть только среда, причём в первом
случае (однородность) среда не может быть основой для формирования образа
пространства. Это же касается и территории, которая не может быть однородной
или неоднородной, таковой является среда, поверхность.
На
стр. 59 диссертант даёт определение масштабного уровня: «Масштабный уровень геосистемы понимается как размер
пространства, в котором набор и взаиморасположение пространственных элементов
контролируют современный процесс или индицируют палеопроцесс, сила которого
варьирует в пространстве и задает правило дифференциации значений свойств
ландшафтных компонентов. Любое изменение набора и взаиморасположения
пространственных элементов приводит к изменению свойств элемента геосистемы,
расположенного в ее центре».
Вопрос 39:
Уважаемый Александр Владимирович, как такое может быть, чтобы уровень
геосистемы понимался как «размер пространства»?
Мой комментарий: Я вижу
здесь некорректность. Во-первых, масштабный уровень несводим к размеру
пространства (это было бы слишком просто!), во-вторых, у пространства нет
размера (!), размер есть у тел, которые расположены в пространстве, но
геосистема – это не тело, это упорядоченное множество связей, отношений, это
абстракция. Поэтому
Вопрос 40:
Уважаемый Александр Владимирович, корректно ли говорить о картографировании
геосистем?
Мой комментарий: Думаю,
что нет.
На
стр. 60 читаем: «Автор предлагает модель
межкомпонентных отношений именно исходя из анализа влияния группы соседних
геосистем, в совокупности образующих вмещающую геосистему более высокого ранга
…».
Мой комментарий: Такая
геосистема не будет вмещающей, поскольку всё, что она включает, следует
рассматривать как её составляющие.
Поэтому я и стал использовать аппарат геохолархии.
Здесь
же автор пишет: «Важный
малоизученный аспект проблемы
устойчивости – пространственное
варьирование межкомпонентных отношений, а также изменение их характера во
времени. Поэтому необходимо четко оговаривать ландшафтные условия проявления
зависимостей …» (с. 60).
Вопрос 41:
Уважаемый Александр Владимирович, что Вы понимаете под ландшафтными условиями,
ведь у Вас речь идёт о ландшафтах, выходит, ландшафты в ландшафтных условиях?
Вопрос 42:
Уважаемый Александр Владимирович, что Вы понимаете под географической ситуацией
(с. 61)?
Мой комментарий: Из-за
обилия терминов, используемых диссертантом, не всегда можно уловить смысл
высказываний.
Глава 2
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИХ ПОДГОТОВКИ К
АНАЛИЗУ
Познакомился,
вопросов нет.
Глава 3
ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ ПОЛИМАСШТАБНОГО
АНАЛИЗА СТРУКТУРЫ ЛАНДШАФТА
Геосистемная
интерпретация полимасштабного подхода к анализу структуры ландшафта
Диссертант
рассматривает исключительно важный и сложный вопрос – понятие геосистемы.
Ссылаясь на А.А. Малиновского, он пишет: «Организованность
– показатель отличия свойств и проявлений системы от свойств и проявлений
простой суммы ее частей. Организованность представляет собой частный случай
упорядоченности; организованность системы определяется не только числом и
прочностью связей, а главным образом их характером, повышающим ее жизнеспособность
(Малиновский, 1970)» (с. 94 - 95).
Мой комментарий: Не
думаю, что корректно рассматривать организованность (организацию) как частный
случай упорядоченности. Скорее, наоборот, упорядоченность (порядок) есть
проявление организованности. Порядок можно измерить, организацию – нет, она
скрыта. Более важным моментом выступает наличие цели. С простой суммой частей
невозможно связать какую-либо цель, а с организованной когортой не только
можно, но и обязательно, поскольку никакая организация не возникает без цели.
Если не выявлена цель, то, значит, не понята и организация, и никакая
статистика здесь не поможет.
Я
понимаю, что взгляды 1981 года В.Н. Солнцева (с. 95) сегодня ставить под
сомнение не стоит, но вопрос о так называемых геокомпонентах остаётся нерешённым.
В своих разработках я неоднократно писал, что те составляющие, которые обычно
рассматриваются как геокомпоненты, таковыми быть не могут, ими могут быть
только образования, соответствующие критериям географичности. Мысль о том, что «каждый
из способов взаимодействия порождает собственную структуру связей, а стало
быть, и систему целостную относительно этого способа взаимодействий» (с.
95) верна. Поэтому и было предложено перейти к геохолонам (геооргам), которые
как раз и представляются как вся совокупность возможных вариантов: в разных
случаях, в зависимости от целей, проявляются разные взаимосвязи, проявляющие и
разные свойства (отсюда вытекает и множество возможных описаний). Только речь
идёт не об одном и том же пространстве (поскольку и домен не является
постоянным), а об определённом множестве составляющих, что потребовало
рассмотрения его как «тела» - геотела.
На стр.
96 диссертант пишет о пространственном варьировании значений взаимосвязанных
свойств, думаю, правильнее говорить о варьировании степени проявления этих
свойств.
На
стр. 100 диссертант приводит хороший список требований к системному подходу,
используемый в работе. Относительно пунктов 9) и 10) есть вопросы:
Вопрос 43:
Уважаемый Александр Владимирович, в пункте 9) Вы пишете: «Обозначены границы системы (в данном случае –
пространственные) и ее размеры», речь идёт о границах (пространственных)
и размере системы, или всё же о выделенном образовании (объекте)?
Мой комментарий: Не
думаю, что это верный подход. Можно говорить только о границах
(пространственных) и размере некоторого образования (лесной массив, бассейн
реки, город …), а не системы как совокупности элементов, объединённых связями,
продуцирующими системообразующий процесс.
Вопрос 44:
Уважаемый Александр Владимирович, в пункте 10) Вы пишете, что «установлена устойчивость связей между элементами во времени
либо переход системы в иное состояние (с иной структурой)», но не будет
ли новое состояние с иной структурой уже другой системой?
Мой комментарий: Будет.
В то же время не указано важнейшее требование – выявление цели системы как
организованного образования.
На
стр. 100 читаем о пяти группах систем: «Первая
группа систем – это группа признаков одного
компонента ландшафта, находящихся в отношениях конкуренции. … Исходные полевые
данные представлены многочисленными отдельными количественными признаками
компонентов …».
Вопрос 45:
Уважаемый Александр Владимирович, а как признаки могут быть системой, и можно
ли говорить о количественных признаках?
Мой комментарий: Не
думаю, что это так. Признак есть качественная сторона чего-либо, отличающая его
от иных образований. Вот определение признака по С.И. Ожегову (Словарь русского
языка, 1952): «Показатель, примета, знак, по которым можно узнать, определить
что-нибудь», и Н.И. Кондакова (Логический словарь-справочник, 1975): «Признак –
всё то, в чём предметы, явления сходны друг с другом или в чём они отличаются
…». И уж точно «обилие», «мощность», «гранулометрический состав почвы» и т. п.
не являются признаками. Признак и свойство – разные «вещи». И уже точно
признаки не могут конкурировать, они либо есть, либо их нет.
Вторая
группа систем
(с. 101) - снова встречаем информационные потоки: информационных потоков нет,
есть потоки сигналов (о состоянии), сообщений, данных. Здесь же читаем: «Среди эмерджентных свойств компонентной системы –
биологическая продуктивность, набор почвенных горизонтов, химический состав
почвенных вод».
Вопрос 46:
Уважаемый Александр Владимирович, оказывается, неужели так просто можно выявить
эмерджентные свойства: «биологическая продуктивность,
набор почвенных горизонтов, химический состав почвенных вод»?
Мой комментарий: Ни
один из них не является эмерджентным свойством! «Биологическая продуктивность»
– интегральный показатель продуктивности сообщества, «набор почвенных
горизонтов» – отражение почвообразующего процесса в морфологии почвенного слоя,
«химический состав почвенных вод» - обычная характеристика водной массы!
Эмерджентным свойством биогеоценоза является, например, его способность
поддерживать внутреннее разнообразие, обеспечивающее видовое разнообразие, тем
самым способствуя сохранению целостности в меняющихся условиях (антиэнтропийный
эффект), эмерджентным свойством почвы – способность длительное время
воспроизводить плодородие (антиэнтропийный эффект) и т. д. Уважаемый, Вы что-то
перепутали, эмерджентность не лежит на поверхности, её надо поискать!
Третья
группа
– «это территориальные системы сопряженных ПТК …» (с. 101).
Вопрос
47: Уважаемый Александр Владимирович, а не проще ли говорить о сопряжённых
ПТК как системах в рамках определённых территорий?
Мой комментарий: Проще
и понятнее! При этом уже не смешиваются сами ПТК и их системные представления.
Вопрос 48:
Уважаемый Александр Владимирович, Ваши операционные территориальные единицы
(ОТЕ) и есть ПТК, или это всё же их модельное представление?
Мой комментарий: Думаю,
это так и есть.
Четвертая
группа
систем «отражает отношения между системой более
высокого ранга и заключенной в ее пределах системой низкого ранга, т.е.
отношения между целым и частью» (с. 102).
Вопрос 49:
Уважаемый Александр Владимирович, не следует ли считать, что, с точки зрения
«системы более высокого ранга», «система низкого ранга» есть только
составляющая, ведь ей – «системе более высокого ранга», всё равно, как «система
низкого ранга» работает, она реагирует только на её состояние?
Мой комментарий: В
рамках системного подхода это так и есть. С точки зрения геохолархии ситуация
несколько иная, поскольку каждая часть есть одновременно и целое
(объект-не-объект). Важным является то, что такая единица организации
становится самостоятельной в плане совершения выбора (производства информации).
Это важно с точки зрения взаимной адаптации частей, что делает их соучастниками
общего движения к цели. Это значительно серьезнее, нежели «целое воздействует на части через управляющие механизмы
(Боков, 1990; Гришанков, 2001)» (с. 102). И субординация тогда
становится совсем иной: решение о направлении движения становится результатом
динамики на «нижнем» уровне. Становится понятным и принцип дополнительности. И
при всём моём уважении к В.А. Бокову, никакой передачи информации «по цепочке»
не происходит, есть передача сигнала, который, поступая к следующему звену,
обрабатывается.
Хороший
пример последствий засыпания оврага портит фраза: «Перечисленные
свойства (снежный покров, сток, состояние популяций) предстают как эмерджентные
свойства» (с. 103).
Вопрос 50:
Уважаемый Александр Владимирович, как «снежный покров,
сток, состояние популяций» могут быть эмерджентными свойствами?
Мой комментарий: Никакого
отношения к эмердженции это не имеет. У диссертанта слишком упрощённое
представление об эмерджентных свойствах!
На
стр. 104 читаем: «Если любая модификация структуры или
структурных свойств системы не влечет за собой изменений функциональных свойств
системы, то такая адаптация системы к воздействиям считается структурной (ван
Гиг, 1981)».
Вопрос 51:
Уважаемый Александр Владимирович, а если модификация структуры влечёт за собой
изменения свойств, это тоже следует считать адаптацией?
Мой комментарий: Конечно
же, нет. Адаптация – это подгонка структуры к состоянию максимальной
эффективности (фитнес-состоянию).
Читаем: «Если единство
мозаичной территории обусловлено одинаковым воздействием горных пород, то ареал
их распространения (по крайней мере, в пределах слоя циркуляции грунтовых вод и
температурных колебаний) соответствует ареалу вмещающей геосистемы по отношению
к элементам мозаики (фациям)» (с. 104).
Вопрос 52:
Уважаемый Александр Владимирович, во-первых, как Вы определяете, какая
мозаичная территория является единой, а какая – нет, во-вторых, почему элементы
мозаики являются именно фациями?
Читаем:
«В связи с этим, неясно, почему А.Ю. Ретеюм (1975)
рассматривает горные породы (важнейшее свидетельство генезиса) как внешний
фактор, а не как часть геосистемы» (с. 104).
Вопрос 53:
Уважаемый Александр Владимирович, «важнейшее
свидетельство генезиса» чего?
Мой комментарий: Я так
понимаю, что А.Ю. Ретеюм рассматривал именно горные породы, а не земную кору, а
это разные вещи, поэтому он прав – горные породы выступают в качестве внешнего
фактора. И вообще, все эти рассуждения о вмещающих геосистемах и вмещаемых
фациях выглядят очень несовременно.
Читаем:
«Генетически однородная, но внутренне мозаичная
геосистема имеет … множество связывающих ее воедино потоков» (с. 104).
Вопрос 54:
Уважаемый Александр Владимирович, а что означает фраза «мозаичная геосистема»?
Мой комментарий:
Во-первых, геосистема сама есть поток, и никакие потоки её не связывают,
множеству связанных потоков мы ставим в соответствие понятие геосистемы.
Во-вторых, геосистема в принципе не может быть мозаичной, это же упорядоченное
множество отношений (о какой мозаике идёт речь)! То, что написано, выглядит как
путаница. Похоже, что диссертант сам запутался в терминологическом ассорти, а что уже говорить о тех, кто читает. Я
не вижу рационального зерна в этом тексте – масса ненужных ссылок, которые,
похоже, делаются, чтобы кого-то не обидеть, и сплошное терминологическое
ассорти.
Читаем:
«Приведенные примеры показывают, что мнение А.Ю.
Ретеюма о том, что генетически обусловленные единицы обособляются только в силу
происхождения, неточно отражает реальность» (с. 104).
Вопрос 54:
Уважаемый Александр Владимирович, а Вы считаете, что есть варианты точного
отражения реальности (позитивизм), может Ваши взгляды являются такими?
Мой комментарий:
Утверждать так, значит, претендовать на то, что твоя версия истинна, отражает
реальность, какой она есть, а версии других – нет. Когда речь заходит о
реальности, я обращаюсь к Анри Пуанкаре (О науке): «Мы ищем реальность, но что
такое реальность? Физиологи учат нас, что организмы образуются из клеточек;
химики …» - работу над докторской диссертацией надо начинать с прочтения книги
Анри Пуанкаре.
Ну,
вот и здесь: «Единый генезис создает единую трехмерную
геосистему, в которой существует множество интегрирующих ее потоков
ослабевающих вблизи ее границ, но замещаемых при этом другими усиливающимися
потоками, которые создают коннекционные районы, парадинамические системы»
(с. 104 - 105).
Мой комментарий:
Уважаемый Александр Владимирович, Вы же имеете экземпляр моей монографии
«Ландшафт сам по себе и для человека», а там говорится о том, что геокомплексы
– это организация активных поверхностей,
т. е. они уж никак не трёхмерны, геосистемы формируются на их основе, т. е. опять-таки
они не могут быть трёхмерными. Но и те, и другие находятся в трёхмерном
пространстве вложения. Заметим, что пространство всегда внешне по отношению к
самым разным организационным формам, внутри них нет ни пространства, ни
времени, есть позиционность (относительное положение) и функции. Только так
можно представить геосистему. Внутри
сплошных масс нет форм взаимодействия, которые могут породить нечто, в
соответствие чему мы ставим понятие геосистемы!
Вопрос 55:
Александр Владимирович, Вам есть, что сказать по этому поводу?
Пятая
группа
«систем представляет собой территориальные системы
соседствующих ПТК, связанных единым типом межкомпонентных отношений. … Ее можно
представить как геохору, в которой действует единый процесс (например, движение
грунтовых вод, рассеяние семян или поток вещества из пород в почвы), но с
разной силой проявления в разных пространственных элементах» (с. 105).
Вопрос 56:
Уважаемый Александр Владимирович, а в чём, собственно говоря, состоит их
территориальность?
Мой комментарий:
Каждому ПТК соответствует своя территория, если те ПТК, которые соседствуют,
связаны «единым типом межкомпонентных отношений»,
то нет никакой причины называть это объединение территориальным.
Вопрос 57:
Уважаемый Александр Владимирович, а что такое «пространственный элемент», и, в
таком случае, имеют ли место элементы непространственные?
Мой комментарий: Я
пытаюсь представить то, о чём пишет автор, но у меня не выходит. Уважаемый
Александр Владимирович, посмотрите, из чего состоит Ваш текст: «территориальные
системы», «геохоры», «компонентные системы», «пространственные элементы»,
«системы объектов-систем», «каскадная … система», «элементарные ландшафты», и
это в рамках девяти строчек текста!
Читаем:
«При воздействии на один компонент (или его свойство)
…» (с. 105).
Вопрос 57:
Уважаемый Александр Владимирович, а как можно воздействовать на свойство?
Мой комментарий: Думаю,
речь всё же идёт о таком воздействии на некое образование, которое приводит к проявлению его новых свойств.
Непосредственно на свойства воздействовать нельзя.
На
стр. 106 читаем: «Наличие разнотипных геосистем в одном и том же пространстве
трактуется как полиструктурность ландшафта …»
Вопрос 58:
Уважаемый Александр Владимирович, как такое может быть, чтобы в одном
пространстве одновременно располагалось несколько геосистем?
Мой комментарий: Из
этого удивляющего заявления диссертанта становится ясным, что он рассматривает
геосистемы как реальные предметы, с чем нельзя согласиться. Но если это та, то
никак они не могут располагаться, как пишет диссертант, в одном пространстве
(т. е., в одном домене). Это всё равно, что заявить, что там, где будет
происходить защита его диссертации, таких защит будет несколько, поскольку
защищающихся будет несколько. На самом деле геосистема есть некий образ,
абстракция, которую мы формируем на основании данных и наших системных
представлений. Вот таких абстракций как своего рода срезов реального
образования действительно может быть много. Но тогда причём здесь пространство?
Мы же не говорим, что в нашем мозгу как пространстве одновременно могут
существовать несколько вариантов моделей, образов одного естественного
образования. А высказывание здесь же (с. 106) «зависимость
того или иного индивидуального свойства одновременно от многих процессов, в
геосистемах разных размеров – как полимасштабность» (думаю, запятая
после слова «процессов» лишняя) вообще непонятно. Как я не стараюсь
сформировать образ на основе этого высказывания, ничего вразумительного не
выходит.
Теперь
об этих системах. Мне кажется, что диссертанту следовало выбрать один вариант
или сформировать собственное видение, а не ссылаться на многих авторов,
различия, во взглядах которых вроде бы являются основанием для выделения разных
систем. То, что даётся на схеме (рис. 7), отражает, прежде всего, позиции
разных авторов.
Причины
пространственной вариабельности
Параграф
начинается с вопроса: «Фундаментальный вопрос
географического исследования вообще и ландшафтно-географического исследования в
особенности может быть сформулирован следующим образом: почему то или иное
свойство может принимать разные значения на разных участках пространства?» (с.
106).
Вопрос 59:
Уважаемый Александр Владимирович, оттуда Вы взяли, что это – «фундаментальный вопрос географического исследования вообще и
ландшафтно-географического исследования в особенности», и что означает у
Вас «ландшафтно-географическое исследование»,
если ландшафтоведение и география у Вас совмещены?
Вопрос 60:
Уважаемый Александр Владимирович, в каком смысле Вы пишете, что «то или иное свойство может принимать разные значения на
разных участках пространства»?
Мой комментарий:
Во-первых, фундаментальным вопросом географического исследования является
выявление и описание (установление причин и условий их возникновения) различных
форм организации географической среды, о чём можно прочесть на сайте «Fundamental tasks
of Geography»,
который диссертант по какой-то причине полностью проигнорировал. Во-вторых,
если есть ландшафтно-географические исследования, то должна существовать
ландшафтная география или географическое ландшафтоведение, но их нет.
В-третьих, диссертант в очередной раз продемонстрировал своё непонимание сути
пространства, поскольку никаких участков пространства не существует, есть
участки (домены) среды, а пространство выступает только как параметр, причём
внешний по отношению к данному домену. Наконец, трудно понять, как свойство
может принимать разные значения – оно либо есть, либо его нет. Конечно, можно,
используя аппарат корреляционных функций, оценить относительное значение, но оно
будет разным для разных условий, а абсолютную величину ввести невозможно –
нельзя ввести единицу свойства. Диссертант не учитывает то, что все предметы
обладают бесчисленным множеством свойств, которые проявляются в процессе
взаимодействия, и, как указывает Н.И. Кондаков, именно проявляются, а не
появляются, они обнаруживаются через взаимодействие. Если нет взаимодействия,
не обнаруживаются и свойства. Всё это настораживает!
Тем
более, когда читаешь следующее: «1) наличие
естественного диапазона допустимых состояний; 2) влияние других тел и потоков,
независимых от расположения в пространстве; 3) локальные различия свойств
пространства» (с. 106).
Мой комментарий: по
первому пункту можно поставить вопрос: а что, бывает и неестественный диапазон
допустимых состояний?;
по
второму пункту
Вопрос 61:
Уважаемый Александр Владимирович, а что это за тела и потоки, влияние которых
независимы от расположения в пространстве?;
По
третьему пункту – «знов за рибу гроші» -
Вопрос 62:
Уважаемый Александр Владимирович, какие локальные различия пространства могут
иметь место, если пространство аморфно?
Мой комментарий:
Пространство не просто аморфно, оно однородно и изотропно, это то, что, наряду
со временем, позволяет нам описывать сложную среду. Те различия, о которых пишет
диссертант, имеют отношение не к пространству, а к среде, в которой возникает
нечто, и это нечто мы пытаемся отобразить как систему. Это в теории
относительности Эйнштейна пространство имеет разную кривизну в разных областях,
но эта теория – хорошая выдумка.
Что
касается ссылки на Ф.И. Козловского, который заявляет об исследуемых свойствах
(я не знаю его работ), то отмечу, что исследуются не свойства, исследуются
предметы, явления, в которых выявляются свойства.
Непонятным
видится высказывание «тот или иной отрезок допустимого
диапазона» (с. 106), думаю, следовало написать «интервал», поскольку
диапазон нельзя разрезать. Пример с высотой древостоя выглядит просто детским.
Не
лучше выглядит и весь абзац, посвящённый «второму варианту» (с. 107). Снова видим
сомнительные выражения вроде «пространство ландшафта», «свойства пространства».
Читаем:
«На фациальном уровне возможно случайное возникновение
и исчезновение куртин кустарничков, мхов, трав – «изменения, не закрепленные в
пространстве» …» (с. 107).
Вопрос 63:
Уважаемый Александр Владимирович, Вы считаете, что возникновение и исчезновение
куртин кустарников может быть случайным, но тогда какова природа этой
случайности?
Мой комментарий: Не
думаю, что это так, «случайность», в данном случае, связана с тем, что был
неучтён какой-то малозаметный фактор: мы считаем нечто случайным, когда не
можем найти рациональное объяснение случившегося.
Читаем:
«Иногда куртина первоначально возникает не случайно, а,
например, в специфических условиях нанорельефа (ложбина, западина), но
впоследствии выходит за границы этой формы вследствие саморазвития» (с.
107).
Вопрос 64:
Уважаемый Александр Владимирович, на каком основании обычное расширение куртины
(разрастание, экспансию) Вы связываете с самоорганизацией?
Мой комментарий:
Никакого отношения к самоорганизации этот процесс не имеет, как не является он
и результатом «чисто фитоценотического процесса
саморазвития», поскольку, обычно, этот процесс поддерживается
накоплением в почвах определённых элементов (как, например, соединений азота
под бобовыми): процесс является биогеоценотическим. В своё время мы проводили
исследование разрастания куртин клевера лугового и делали соответствующие
анализы почвы: очень интересно. Но это давно известно геоботаникам.
Читаем:
«Третий вариант причин пространственных различий
подразумевает, что причина кроется в анизотропных свойствах пространства»
(с. 108).
Мой комментарий: Куда
дальше! Снова анизотропные свойства пространства. Да нет такого свойства у
пространства, таким свойством обладает среда. Странно, что в МГУ им. Ломоносова
могут писать такое! Ведь то, что пишет диссертант далее, имеет отношение именно
к среде. И вот ещё что: примеры, которые приводит автор, общеизвестны, и далеко
не всегда речь идёт о конкуренции. В стабилизированном биогеоценозе
конкуренции, как таковой, нет. Это хорошо видно в дубравах, травянистый ярус
которых заполнен снытью, осокой и барвинком. Там всё определяется условиями,
прежде всего, количеством осадков. Фитнес-состояние отличается тем, что в сообществе
конкуренция подавлена (хотя потенциально она есть).
Читаем:
«Однако сама почва – эмерджентный продукт вертикальных
двусторонних потоков вещества в геосистеме, состоящей из компонентов ландшафта»
(с. 108 - 109).
Вопрос 65:
Уважаемый Александр Владимирович, а что это за двусторонние потоки, это что, у
потоков есть две стороны?
Мой комментарий:
Возможно, автор хотел сказать «противоположно-направленных». І знов за рибу гроші – «в геосистеме, состоящей из
компонентов ландшафта» (с. 108 - 109) - где геосистема, где ландшафт, чьи
компоненты – каша! Это и есть особенность московской школы ландшафтоведения!
Читаем:
«Почвы могут быть разными, потому что одно
местоположение дренируется лучше другого …» (с. 109).
Вопрос 66:
Уважаемый Александр Владимирович, может, правильнее говорить не о
местоположении, а, например, о биотопе, поскольку речь идёт не о расположении,
а о некоторой среде?
Мой комментарий: Это
будет более правильно. Местоположение не может дренироваться, это –
некорректное высказывание.
Читаем:
«Следовательно, почва конкретного ПТК является
продуктом эмерджентных взаимодействий в системе другого типа, объединяющей
потоками вещества и информации уже не компоненты, а большую группу ПТК»
(с. 109).
Вопрос 67:
Уважаемый Александр Владимирович, в каком смысле Вы употребляете словосочетание
«эмерджентные взаимодействия», как те, что развиваются?
Мой комментарий:
Конечно, слово «эмерджентный» можно использовать и в таком значении, но есть ли
в этом смысл?
Здесь
же читаем: «В данном примере это потоки воды вниз по
рельефу и потоки информации, которые могут быть направлены и в противоположном
направлении» (с. 109).
Мой комментарий: Не
знаю, у нас в Украине потоки воды направлены вниз по склонам, а сказать «вниз
по рельефу», значит, продемонстрировать некомпетентность, поскольку потоки
движутся не по рельефу, а по поверхности. Кроме того, у нас в Украине у рельефа
нет низа и верха.
Вопрос 68:
Уважаемый Александр Владимирович, а Ваши потоки информации, движущиеся в
противоположном направлении, тоже используют рельеф для своего перемещения, а
если не по рельефу, то какой способ движения они используют?
Мой комментарий: Что
касается потоков информации, движущихся в противоположном направлении, это
просто шокирует. Я уже отмечал, что информация не перемещается и не передаётся,
передаются сигналы о состоянии, а информация вырабатывается локально, ведь это
– совершение выбора. Между прочим, рассматривая вопросы эрозии, я в своё время
ввёл понятие «информационная машина». Потом оказалось, что область применения
этого понятия гораздо шире.
Выбор
операционной территориальной единицы
Диссертант
обсуждает вопрос о зависимости значений свойств от пространственной структуры.
Думаю, следовало писать не о значениях свойств (повторяю, нет возможности
ввести их абсолютные значения), а об интенсивности
их проявления: оценивается именно интенсивность проявления.
Сочетание
«территориальный носитель информации – ТНИН» (по Дьяконову, 1975) в силу
указанных мною причин нельзя считать верным; ведь речь, на самом деле, идёт о
характеристиках состояний, а это – не информация.
Читаем:
«Выбирая ОТЕ меньшего размера, исследователь выдвигает
гипотезу, что измеряемые свойства варьируют согласованно с высокочастотной
мозаикой (например, состав травяного яруса варьирует в зависимости от
микрорельефа, оконной динамики древостоя и т.п.)» (с. 112 - 113). И
далее: «в таежной зоне на песчаной террасе сосновый
древостой (свойство компонента «фитоценоз»)» (с. 113).
Вопрос 69:
Уважаемый Александр Владимирович, а не путаете ли Вы свойства и характеристики?
Мой комментарий:
Посмотрите: «состав травяного яруса» и «сосновый древостой» не являются свойствами, это же
обычные характеристики! Похоже, что это имеет место во всей работе. Ещё раз:
свойство, это то, что проявляется
(!) в результате взаимодействия. Мы имеем
явное несоответствие значения термина и его смысла в диссертации! Это уже
ставит под сомнение заявленную цель исследования.
Читаем:
«Немецкие исследователи предложили для
репрезентативного абсолютно однородного участка хорологической единицы
специальный термин «экон» (Leser, 1997; Bastian, Steinhardt,
2002). В отличие от экотопа, сопоставимого с фацией в отечественном
ландшафтоведении, экон обладает только одним – вертикальным – измерением, то
есть характеризуется отношениями между компонентами. Экотоп же – это однородная
единица морфологической структуры ландшафта со строго определенными границами.
В реальности исследователь, проводя измерения и описания, имеет дело именно с
эконом»
(с. 113).
Вопрос 70:
Уважаемый Александр Владимирович, но ведь эти термины – «экон», «экотоп» -
имеют отношение к экологии, как экотоп может быть единицей Вашего ландшафта, ведь у Вас есть фации?
Мой комментарий: Экотоп
не является однородной единицей морфострутуры, это совокупность абиотический
условий среды в рамках данного участка-домена, рассматриваемого как
местообитание конкретного сообщества – чисто экологическое понятие. Если же
говорить об однородной единице, то больше подходит термин «биотоп» - однородный
в экологическом отношении участок биоценотической среды, но это тоже
экологический термин. Стоит ли смешивать терминологию ландшафтоведения и
экологии, тем более, что автор пишет о том, что экотоп совместим с фацией (в
рамках московской школы)?
Вопрос 71:
Уважаемый Александр Владимирович, на стр. 113 Вы пишете: «(уклон фации выпуклого участка на склоне балки)», но
ведь «фация» - это, в Вашем ландшафтоведении, морфологическая единица,
корректным ли является словосочетание «уклон фации»?
Мой комментарий: Это
абсолютно некорректное высказывание, оно указывает на то, что диссертант не
очень хорошо понимает, что такое морфологическая единица. Думаю, следовало
писать «уклон в пределах фации». Это же касается подурочища, ведь речь идёт об
уклоне поверхности в пределах этого подурочища (хотя вся эта система терминов
выглядит искусственной). Не лучше смотрится и выражение «отрезок балки» («средний уклон урочища балки в целом или ее отрезка» на
стр. 113): балка - не кусок ткани.
На
стр. 114 снова встречаем странное «свойство» - «содержание гумуса». Это
ухудшает впечатление о работе, думаю, диссертанту стоило глубже разобраться в
том, что такое «свойство».
Связь
между размерами «окна» и характеристиками общеизвестна. Известна такая
особенность: с ростом генерализации наблюдается увеличение значений корреляции.
На
стр. 114 встречаем высказывание «морфометрические
свойства рельефа».
Мой комментарий: Рельеф
не характеризуется морфометрическими свойствами, это – характеристика
поверхности.
Проблема
снижения размерности данных
Вопрос 72:
Уважаемый Александр Владимирович, вот видите, пишете, что «Ландшафт, по определению, сложная система, и предметом
исследования являются не отдельные компоненты и их свойства, а эмерджентные
свойства системы» (с. 115), а рассматриваете компонентную структуру
«ландшафта», как это понять?
Мой комментарий: В этом
и состоит специфика московской школы ландшафтоведения. Полная каша! Обратите
внимание: «Следовательно, чем больше свойств описано и
измерено, тем больше возможностей приблизиться к пониманию общих для них
механизмов взаимодействия и пространственной дифференциации и интеграции»
(с. 115).
Мой комментарий:
Уважаемый Александр Владимирович, взаимодействуют не свойства, а образования,
тела, ими обладающие!
Это
очень интересно – проблема ухода от «дурной бесконечности» (с. 115). Но этой
бесконечности не может быть в принципе, поскольку для того, чтобы выявить все
свойства, необходимо данное образование поместить во все условия взаимодействия
– об этом нельзя даже помыслить. Поэтому так называемое «снижение размерности»
производит сама природа. Но вот вопрос,
Вопрос 73:
Уважаемый Александр Владимирович, какое отношение имеет снижение размерности к
свойствам?
Мой комментарий: В том
то и вопрос, что никакого. Ведь в случае снижения размерности речь идёт не о
свойствах, а о параметрах и переменных.
Диссертант
ссылается на высказывание А.К Черкашина: «Факторы,
видоизменяющие облик фации, могут образовывать пространство факторной
ординации, в котором конкретная фация располагается по степени факторного
влияния... Принципы расслоения требуют, чтобы факторные координаты были
независимы (ортогональны)» (Черкашин, 2007, с. 280), принимая его без
критического рассмотрения.
Мой комментарий: Если
«облик фации» изменяется, это уже не фация, а две или больше фаций. То, что я
читаю далее – чистая экология, тем более, что диссертант сам пишет об
экологических факторах. Но работа-то должна быть географической! Это значит,
что автор должен был иметь дело с интегральными характеристиками
географически-организованных единиц, а их нет.
И
ещё раз
Вопрос 74:
Уважаемый Александр Владимирович, Вы пишете, что «Ландшафт,
по определению, сложная система, и предметом исследования являются не отдельные
компоненты и их свойства, а эмерджентные свойства системы» (с. 115), и
тут же заявляете: «в ландшафте возможно сезонное и
межгодовое варьирование видового состава фитоценозов, оглеения почв и ряда
других признаков; поэтому полевое исследование в конкретный год может не дать
исчерпывающую характеристику компонентов даже по точно измеренным признакам»
(с. 117), как это понять?
Мой комментарий: А это
и есть особенность московской школы. Странно читать: «Поэтому
группы свойств как бы «подстраховывают» друг друга при анализе их
пространственного распределения» (с. 117), ведь подстраховывают не
группы свойств, а популяции видов с близкими свойствами (если таковые имеются).
Рис.
9 (с. 118) – это же чистая экология, причём эти зависимости общеизвестны.
Читаем:
«Мы получаем возможность оценить степень проявления
того или иного ландшафтоформирующего процесса на конкретном участке
пространства» (с. 118).
Мой комментарий: Да,
ландшафтообразующие процессы есть, о них я писал в своих работах, в том числе в
монографии «Ландшафт сам по себе и для человека», но их следует рассматривать
как интегральные процессы. Примерами могут быть долиноформирующий, процессы,
ответственные за возникновение биогеоценозов, агропроцесс, урбопроцесс и т. п.
Такие процессы интегрируют действие множества других процессов, протекающих в
данном домене.
Читаем:
«В зависимости от поставленных задач для расчета
значений осей можно использовать данные, характеризующие: а) один компонент
(например, множество характеристик почв), б) часть свойств компонента или
геогоризонт (например, только виды древесного яруса или совокупность
характеристик почвенного геогоризонта, включая как свойства собственно почв,
так и почвенной флоры, фауны, вод и др.), в) множество компонентов с
объединением в одном массиве свойств фитоценоза, почв, вод, горных пород и т.д.»
(с. 118 - 119).
Вопрос 75:
Уважаемый Александр Владимирович, как же Вы можете использовать один компонент
(а), или, тем более, часть свойств компонента, если у Вас речь должна идти о
географических единицах?
Вопрос 76:
Уважаемый Александр Владимирович, что Вы понимаете под геогоризонтом?
Мой комментарий: Это –
особенность московской школы! Можно придумать даже геогоризонты, чтобы
казалось, что работа действительно имеет отношение к географии.
Читаем:
«В данной работе необходимо выявить пространственную
дифференциацию отдельных свойств компонентов, подчиняющихся взаимонезависимым
процессам, и на этой основе установить границы парциальных геосистем»
(с. 119).
Вопрос 77:
Уважаемый Александр Владимирович, как же так, в географии мы имеем дело с
географическими образованиями, а Вы выявляете «пространственную
дифференциацию отдельных свойств компонентов», и какие процессы у Вас
являются взаимонезависимыми?
Мой комментарий:
Видите, мало того, что компонентов, так ещё и отдельных свойств, и мало сказать
«независимым процессам», надо добавить «взаимо-», а что это такое, никто
сказать не может.
Проблемы и
способы интерпретации межкомпонентных связей
Читаем:
«Если разредить кроны, то увеличится сомкнутость
травостоя. Этот случай имеет наибольшее практическое применение в сферах
ландшафтного планирования и прогнозирования» (с. 124).
Вопрос 78:
Уважаемый Александр Владимирович, неужели, с Вашей точки зрения, ландшафтное
планирование и прогнозирование может иметь дело с такого уровня локальными
зависимостями?
Мой комментарий: С этим
нельзя согласиться.
Читаем:
«Хорошо известно, что система с абсолютно жесткими
связями не может существовать в среде с сильными колебаниями параметров»
(с. 127) с дальнейшим перечислением авторов, которые писали об этом эффекте.
Мой комментарий: Но в
природе и нет таких ситуаций, это реализуется только в технических системах, стоило
ли об этом так активно писать!
Читаем:
«Следовательно, необходимо из всего набора свойств
ландшафта определить такие, которые при увеличении возраста ландшафта
увеличивают интенсивность взаимодействия и степень связанности …» (с.
127).
Мой комментарий: Думаю,
здесь надо говорить не о возрасте, а о стадии становления соответствующего
образования – об относительном возрасте.
Эффекты
межкомпонентных взаимодействий
То,
что я здесь читаю, есть чистая биогеоценология, никакого ландшафта здесь нет.
Примеры интересны, но достаточно локальны.
Достаточно
интересными являются рассуждения о законе композиции. Автор пишет: «Закон композиции выступает как эмерджентное свойство»
(с. 137). Думаю, что эмерджентностью характеризуется сама композиция, а не
закон, который её фиксирует.
Читаем:
«Само разнообразие свойств каждого компонента при
достоверной связи между ними доказывает наличие внутренней дифференциации
геосистемы, то есть наличие подсистем» (с. 137).
Мой комментарий: Не
думаю, что это так. Каждая система характеризуется структурой, а,
следовательно, внутренним разнообразием, иначе она не будет функционировать.
Подсистемы здесь не причём.
Читаем:
«Сформулируем вопрос следующим образом: при каких
условиях свойства одного компонента зависят от свойств другого, а при каких –
не зависят (то есть доминирует вклад иных, более сильных, факторов)» (с.
141 - 142).
Мой комментарий: Это
вопрос несколько странный. Ещё раз: свойство проявляется только при
взаимодействии, которое как бы «вытягивает» его, делает его очевидным, а это
значит, что в любом случае будет проявляться своего рода зависимость. Не
следует забывать, что свойство – это внутренний атрибут, оно не зависит от
других (по автору) компонентов.
Эффекты
взаимодействия геосистем разных масштабных уровней
Читаем:
«Ключевым сюжетом диссертационного исследования
является возникновение в ПТК специфического свойства …» (с. 144).
Мой комментарий: Ещё
раз обращаю внимание на то, что свойства не возникают, они проявляются, это
разные вещи.
Читаем:
«а) Расчлененность рельефа (вертикальная и
горизонтальная), определяет эмерджентное свойство «уровень грунтовых вод» («чем
сильнее расчленение, тем ниже уровень грунтовых вод на водораздельной
поверхности и тем слабее их влияние на почвенно-растительный покров»).
б) Мера фрагментации ландшафтного покрова определяет эмерджентное
свойство «размер и жизнеспособность популяции млекопитающих» …
в)
Соотношение лесных и безлесных элементов геосистемы
определяет эмерджентное свойство «степень зарегулированности поверхностного стока»
г) Соотношение заболоченных и дренированных элементов геосистемы
определяет эмерджентное свойство «водный баланс»
д) Соотношение отрицательных и положительных форм мезорельефа
определяет эмерджентное свойство «повторяемость заморозков на водораздельных
пространствах»»
(с. 144).
Мой комментарий: «Уровень грунтовых вод», «размер
и жизнеспособность популяции млекопитающих», «степень
зарегулированности поверхностного стока», «водный
баланс», «повторяемость заморозков на
водораздельных пространствах» никак не могут быть эмерджентными
свойствами, это вообще не свойства! Диссертант не разобрался в значении слова
«свойство». Это негативно влияет на восприятие работы!
Читаем:
«Представленная работа ограничивается анализом лишь
одной из перечисленных возможных характеристик пространственной структуры
вмещающей геосистемы –
мозаичности рельефа – как свойства геосистемы» (с. 145).
Вопрос 79:
Уважаемый Александр Владимирович, о какой мозаичности рельефа идёт речь, если
мозаичностью может характеризоваться только поверхность, а цвет горных пород,
выходящих на дневную поверхность, у Вас тоже имеет отношение к рельефу?
Мой комментарий:
Окрашенный рельеф! Это же надо понимать! Сам рельеф является свойством
поверхности, поскольку при взаимодействии с ней человека возникает образ её
конфигурации – рельефа – как организации поля высот. А мозаичность, извините,
есть характеристика именно поверхности.
Это
же касается и следующего высказывания: «мы выбрали для
анализа морфометрические характеристики рельефа» (с. 145).
Мой комментарий:
Морфометрия характеризует только поверхность, а не рельеф. Ещё раз: мы не ходим
по рельефу, мы ходим по поверхности. Расчлененность и кривизна есть
характеристики поверхности, а не рельефа. Пишут докторские, не понимая простых
вещей!
Читаем:
«Вмещающую геосистему (уровень «+1») со свойственным ей
размером, свойства и процессы которой налагают ограничения на возможные
состояния свойств ОТЕ (уровень «0»), метафорически назовем «резонансным
пространством межуровневых связей»» (с. 146).
Мой комментарий:
Резонансным пространство быть не может, оно аморфно, таковой является среда.
Если речь идёт о месте, где это происходит, тогда следует говорить об области
или зоне резонанса.
Читаем:
«Зная, что к определенному уровню организации рельефа
чувствительна некоторая группа свойств компонентов …» (с. 148).
Мой комментарий: Рельеф
не характеризуется уровнем организации, таковым характеризуется поверхность
(топографическая) как поле высот.
Читаем:
«3) Компонент необязательно всеми свойствами реагирует
на каждый масштабный уровень надсистем.
4) Свойство компонента может подчиняться нескольким масштабным
уровням надсистем»
(с. 149).
Мой комментарий:
Компоненты вообще не реагируют свойствами, которые, к тому же, вообще ничему не
подчиняется (это касается и пункта 6)), они только проявляются в результате
взаимодействия. Диссертант не понял, что означает «свойство»!
Читаем:
«5) Группа свойств, контролируемых одним и тем же
уровнем надсистемы, образует парциальную геосистему» (с. 149).
Мой комментарий: Группы
свойств и каждое свойство в отдельности ничем не контролируются, это атрибуты.
На
стр. 152 встречаю словосочетание: «географически
взвешенная регрессия».
Вопрос 80:
Уважаемый Александр Владимирович, неужели есть и такая регрессия, как можно
взвесить географически?
Мой комментарий: Если
речь идёт о том, что «коэффициенты не являются
постоянными в пространстве, а плавно изменяются по территории (Балаш и др.,
2011)», то это тот самый случай, который я многократно рассматривал:
географию превращают в пространственный аспект чего угодно. Но ведь это
издевательство над географией!
Читаем:
«Решение задачи таким способом позволяет выявлять
разнообразие факторов организующих территорию на заданном масштабном уровне»
(с. 152).
Вопрос 81:
Уважаемый Александр Владимирович, 1) неужели организующим началом являются
факторы; 2) организации подвергается территория, или то, что на ней
расположено?
Мой комментарий: 1)
факторы могут только влиять, а организация – это внутренний процесс,
протекающий благодаря коммуникации между частями; 2) территория не может
подвергаться организации, это происходит с теми образованиями, которые на
данной территории находятся; более того, территория при этом может меняться.
Читаем:
«Уменьшение значения коэффициента детерминации
означает, что данное пространство охватывает либо лишь часть территории, в
которой реально проявляется данный вид зависимости, либо часть территории с
принципиально другим видом зависимости» (с. 153 - 154).
Мой комментарий: Думаю,
речь идёт не о территории, а о том, что на ней расположено.
Читаем:
«3) Вид
зависимости меняется при переходе от одного масштабного уровня к другому»
(с. 154).
Мой комментарий: При
генерализации происходит рост корреляции по причине сглаживания локальных
контрастов.
Читаем:
«С точки зрения планирования природопользования
принципиальное значение имеет определение границ пространства, для которого
применим единый тип управления ландшафтными процессами» (с. 155).
Мой комментарий: Это не
может удивлять – в 21-м веке в МГУ считают, что можно управлять ландшафтными
процессами. Если это будет достигнуто, с Природой можно будет попрощаться.
Правда, могут назвать примеры управления: озеро Севан, Арал, Кара-Богаз-Гол,
Днепровский каскад, создание лесополос после тотальной распашки. На Волыни
осушили болота, что повлекло за собой эрозию. Последствия такого «управления»
мы знаем. Пример, который привол автор (террасы), тривиальный.
Читаем:
«Под полимасштабной организацией географического
ландшафта в дальнейшем будем понимать одновременное подчинение свойств компонентов
разномасштабным процессам и явлениям в геосистемах разных типов, что выражается
в устойчивой взаимозависимости масштабных уровней» (с. 155).
Мой комментарий:
Свойства компонентов ничему не подчиняются, они либо проявляются, либо нет.
Вопрос 82: Уважаемый
Александр Владимирович, так всё же, речь идёт о компонентах ландшафта или
геосистем, а процессы протекают в геосистемах, или они составляют геосистему?
Мой комментарий: Всё
это остаётся под вопросом.
Я
уже не буду повторять, что расчленённость имеет отношение не к рельефу, а к
поверхности (с. 156). Но вынужден ещё раз обратить внимание на то, что
геосистема есть форма организации, поэтому не думаю, что «плотность и глубина эрозионных форм, совокупность бугров и
западин, перегибов рельефа склонов и др.» (с. 156) следует связывать с
ней. И, конечно же, геосистема не может представать, как купол (с. 156). А
поскольку имеют место ситуации, подобные описанной диссертантом – «если вмещающая геосистема предстает как «купол» (при
положительных кривизнах) с исследуемой ОТЕ на вершине, то остается неизвестным,
есть ли на склонах этого «купола» какие-либо более мелкие формы, которые могут:
отводить или задерживать влагу, создавать мозаику теневых и солнечных
экспозиций, быть приемниками холодного воздуха» (с. 156), в своё время я
предположил, что следует говорить о рельефах поверхностей разных масштабов, что
соответствует местностям разных масштабов (эта позиция осталась незамеченной
диссертантом, хотя была доложена на конференции в МГУ 2011 года). Например,
есть рельеф речной долины, каждый её склон также характеризуется рельефом, как
и отдельные балки, а в их пределах – склоны, и т. д.: мы движемся по шкале
вложенных масштабов. Хороший пример местности, вложенной в местность – оазис Хуакачина (рис. 3). Это касается и ландшафта (в моём
понимании), каждая местность отличается характерным рисунком, являющимся
основой для формирования в нашем сознании соответствующего ландшафта.
Рис.
3. Оазис Хуакачина (Huacachina), Перу в 8 км от
города Ика (Monthly Archives: June 2014,
интернет-ресурс: http://coolestlandscapes.com/2014/06).
Проблема
разделения вкладов внутриуровенных и межуровневых связей
Читаем:
«Конкретное измеренное значение свойства ландшафта
(обилие вида, мощность почвенного горизонта и т.д.)» (с. 163).
Мой комментарий:
Конечно же, обилие видов и мощность почвенного горизонта свойствами не только
ландшафта, а вообще не являются, это – характеристики. Между прочим, далее
диссертант и переходит к термину «характеристики». Читаем: «не исключено, что сами копытень и медуница могут, поселившись
в силу каких-то причин на склоне, способствовать гумусонакоплению» (с.
163).
Мой комментарий: Не думаю,
что это возможно. Конечно, есть так называемые мелиорирующие виды, но процесс
гумусообразования, особенно на склонах, т. е. в условиях смыва, достаточно
медленный.
Читаем:
«Рельеф (в приведенном выше примере – «крутой склон»)»
(с. 163).
Мой комментарий: Крутой
склон не может быть рельефом, это морфологический элемент поверхности долины,
балки или оврага, но можно говорить о рельефе крутого склона.
Читаем:
«Во-вторых, следует оценить составляющую саморазвития –
результат варьирования под действием радиальных связей с другими компонентами»
(с. 164).
Вопрос 83:
Уважаемый Александр Владимирович, а разве саморазвитие есть «результат варьирования под действием радиальных связей с
другими компонентами»?
Мой комментарий: Это
далеко не так. В режимах саморазвития важнейшую роль играет возникновение
замкнутых цепей связей, в том числе - положительных и отрицательных, которые
способствуют выходу на устойчивый функциональный режим, а не варьирование. О
«свойствах» пространства я уже писал.
Замечание:
Вначале отзыва я писал о том, что не существует ни ландшафтной географии, ни
географического ландшафтоведения, но на стр. 164 неожиданно появляется
словосочетание «ландшафтная география». В таком случае
Вопрос 84:
Уважаемый Александр Владимирович, что в этом словосочетании делает слово
«география», что Вы понимаете здесь под географией?
Программа
синтеза парциальных геосистем
Вопрос 86:
Уважаемый Александр Владимирович, почему Вы связываете способность возвращаться
в исходное состояние с эластичностью?
Мой комментарий: Это не
так. Способность возвращаться в исходное (правильнее, близкое к нему) состояние
есть устойчивость.
Читаем:
«Для переходных зон возможно несколько устойчивых
состояний (пластичность). Такие зоны не имеют «собственной» специфики и могут
«заимствовать» свойства структуры у соседних элементов, конкурирующим между
собой за пространство, и прямо присоединяться к тому или иному из них (Gosz,
Sharpe, 1989)» (с. 171).
Вопрос 85:
Уважаемый Александр Владимирович, но если переходные зоны «не имеют «собственной» специфики и могут «заимствовать»
свойства структуры у соседних элементов», то о каких устойчивых
состояниях идёт речь?
Мой комментарий: Здесь
я вижу просто неточность. Хотя диссертант пишет, что «возможно
несколько устойчивых состояний», но это не те состояния, которые
характерны для данного переходного образования, это – не его состояния. Его
состояние можно определить как устойчивую неустойчивость. В данном случае
никакого заимствования структуры не происходит, просто одно из состояний
сопредельного участка проникает на данную территорию.
Диссертант
затрагивает серьезную проблему «выбора между
континуальной и дискретной моделями пространственной организации ландшафта»
(с. 173).
Мой комментарий: Я
думаю, что эта проблема искусственная, дающая возможность пофилософствовать. В
природе всё является относительным, и те структуры, о которых пишет диссертант,
проявляются одновременно и как континуальные, и как дискретные. В одних местах
более очевидной кажется первая, в других – вторая: всё зависит от количества
выпитого спиртного, если выпито много – всё континуализируется. Не следует
забывать, например, о таком образовании, как склоновые отложения, которые,
становясь вниз по склону всё более однородными, скрывают под собой выходы
разных коренных пород.
Место
полимасштабного анализа структуры ландшафта среди подходов к объективизации
выделения геосистем и ее предметные и региональные ограничения
Познакомился,
интересно.
Глава 4
ПОЛИМАСШТАБНЫЙ
АНАЛИЗ СТРУКТУРЫ ЛАНДШАФТА
Интерпретация
физического смысла осей дифференциации свойств
компонентов и
ранжирование экологических факторов
Замечание: Вообще
говоря, физический смысл ищут, а не интерпретируют.
Имеет
место хорошее описание осей.
Межрегиональный
анализ внутриуровневой компонентной структуры
Вопрос 86: Уважаемый
Александр Владимирович, всё это очень интересно, но как понять фразу: «единство
закономерностей ландшафтной
дифференциации в наибольшей степени свойственно уровням местности и группы
урочищ, несколько ослабевает на уровне ландшафта» (с. 200)?
Мой комментарий: Думаю,
это следствие особенностей московской школы ландшафтоведения: «ландшафтная дифференциация … ослабевает на уровне ландшафта», куда дальше!
Зависимость
внутриуровенных межкомпонентных связей от уровня
ландшафтного
разнообразия
Замечание:
Очень интересная и верная интерпретация слова «однородность» - «от слова «род»,
т.е. «происхождение», а не «одинаковость» элементов»
(с. 208).
Читаем:
«существование геосистемы с единым упорядочивающим
процессом, т.е. системы с единым законом композиции» (с. 208).
Мой комментарий: Думаю,
в случае геосистемы следует говорить о режиме функционирования, а закон
композиции характерен для структуры, которую она формирует (если имеет место
регулярность).
Интересные
закономерности выявлены диссертантом в пределах средней тайги: «В целом сопряженность свойств компонентов на ландшафтном
уровне снижается по сравнению с местностным и, особенно, урочищным уровнями»
(с. 211). В соответствие этому можно поставить, например, представления Дж.
Пули, показанные на рис. 4.
Рис.
4. Динамическая иерархия ячеек. Каждый ряд представляет один ландшафт,
разделённый на участки разных пространственных масштабов. Стрелки показывают
процессы, формирующие взаимодействия и обратные связи между участками как
внутри, так и между масштабными уровнями (Poole
G.C.
Fluvial landscape ecology: addressing uniqueness within the river
discontinuum. Freshwater Biology (2002)
47, электронный ресурс:
Межуровневые
связи как индикатор полимасштабности ландшафтной организации
Замечание: На
стр. 220 встречаем словосочетание «структуры рельефа», А на стр. 223 –
«морфометрические характеристики рельефа», но структурой и морфометрией
характеризуется не рельеф, а топографическая поверхность.
На
стр. 231 – словосочетание «самоорганизация стока».
Вопрос 87:
Уважаемый Александр Владимирович, в чём Вы видите суть такой самоорганизации?
Мой комментарий:
Хотелось бы узнать точку зрения автора.
Вопрос 88:
Уважаемый Александр Владимирович, Выше Вы писали о вложенных и вмещающих
геосистемах, а теперь – пишете: «4.4.3. Различие
характера межкомпонентных связей и стоящих за ними процессов во вложенных и
вмещающих ПТК», хотя в тексте остаются геосистемы, как следует это
воспринимать?
Мой комментарий: Как
специфику московской школы ландшафтоведения.
Вопрос 89:
Уважаемый Александр Владимирович, на стр. 242 Вы использовали фразу: «ландшафтными процессами локального масштаба», какие
это процессы?
Вопрос 90:
Уважаемый Александр Владимирович, на стр. 243 Вы пишете, что «компоненты ландшафта разными свойствами могут одновременно
воспринимать сигналы от процессов и явлений разных масштабных
уровней», разве сигналы принимаются свойствами?
Мой комментарий: На
самом деле сигналы могут восприниматься только в том случае, если имеет место
динамика, движение, метаболизм.
Разделение
вкладов внутриуровенных и межуровневых связей в варьирование свойств
компонентов
Действительно
непростой вопрос, ведь разноуровенные геосистемы взаимодействуют только на
своих границах. Если же есть действие геосистем более высокого ранга, то они
являются для геосистем меньшего ранга контекстом, средой.
На
стр. 244 читаем: «Этот контраст обусловлен
разнонаправленными неотектоническими движениями и проходившими на их фоне
событиями плейстоцена».
Вопрос 91:
Уважаемый Александр Владимирович, я не тектонист, но вызывает сомнение то, что
долины возникали по причине неотектонических движений, роль эрозии и выноса
материала столь мала?
Мой комментарий: Долины
могут быть ориентированы согласно тектоническим разломам, но сама долина
возникает благодаря стоку.
Читаем:
«Важна не принадлежность фации к долине как к
комбинации мезоформ, а собственное свойство фации – положение на крутом ее
склоне» (с. 252).
Мой комментарий: Это
вызывает недоумение. Как положение на склоне может быть свойством фации? Это
обычная характеристика, а не свойство.
Достаточно
интересны выводы на стр. 253:
«1. Вмещающие геосистемы разных рангов могут создавать
совокупный эффект влияния на большинство свойств ландшафта».
Вопрос 92:
Уважаемый Александр Владимирович, но ведь в геосистеме более высокого уровня
уже должны присутствовать влияния геосистем следующих уровней, не учитывали ли
Вы в своих расчётах их влияние несколько раз (в зависимости от количества
уровней)?
«2. Эффекты совокупного воздействия групп компонентов
существуют и могут перекрывать по значимости влияние компонентов по отдельности».
Вопрос 93:
Уважаемый Александр Владимирович, а не являются ли именно эти эффекты,
перекрывающие «по значимости влияние компонентов по
отдельности», тем, что называется суперпозицией?
Мой комментарий: Думаю,
именно так и есть. Суперпозиция не есть наложение (и сумма) воздействий, это тот
эффект, который возникает над (супер-) этими воздействиями, как их дополнение.
Его уловить непросто. Возможно, многое из того, что не находит объяснение в
Ваших расчётах, и есть суперпозиция, но это следовало бы обосновывать.
«3. Среди свойств компонентов ландшафта различаются плеяды,
полностью независимые от влияния вмещающих геосистем и полностью независимые от
локальных межкомпонентных связей».
Мой комментарий: В
природе нет ничего, полностью независимого от окружения. Такие образования
должны были бы подчиняться только своим законам.
«4. Большинство свойств ландшафта варьирует в пространстве в
результате совокупного влияния разноранговых вмещающих геосистем и
внутриуровенных межкомпонентных связей».
Мой комментарий: Думаю,
этот вывод тривиален.
«5. Совокупный вклад контролируемых рельефом процессов и
явлений разных масштабных уровней в пространственное варьирование свойств
компонентов ландшафта может составлять для разных свойства от 20 до 60%
дисперсии. От 15 до 50% дисперсии может объясняться локальными
внутрифитоценотическими и почвенно-фитоценотическими взаимодействиями в ходе
саморазвития компонентной структуры».
Вопрос 94:
Уважаемый Александр Владимирович, можете ли Вы привести примеры «саморазвития компонентной структуры»?
Пространственные
рамки действия межкомпонентных связей
Читаем:
«это поиск мест в ландшафте, где действие проверяемого
фактора (например, условий увлажнения) ослабевает и маскируется действием
других факторов» (с. 254).
Вопрос 95:
Уважаемый Александр Владимирович, а почему «в ландшафте», а не в ПТК или
геосистеме?
Читаем:
«когда континуальные данные имеются только для рельефа
в виде ЦМР, а почвы и растительный покров описаны только в репрезентативных
фациях» (с. 254).
Вопрос 96:
Уважаемый Александр Владимирович, о какой континуальности данных для рельефа
идёт речь?
Мой комментарий:
Цифровая модель рельефа строится на основе дискретных данных.
На
стр. 255 (пункт 1.) диссертант пишет о разнообразии рельефа.
Мой комментарий: Это
некорректное высказывание. Рельеф может быть разнообразным только, если
сравнивать разные поверхности, но в пределах одной выделенной поверхности
рельеф разнообразным быть не может – это же паттерн конфигурации, целостный
образ выделенной поверхности, например, поймы!
Читаем:
«Если коэффициент детерминации уравнения достаточно
велик и достоверен (нами принят критерий – описание более 40% варьирования при
p<0,05), то считалось возможным говорить о существовании геохоры» (с.
259).
Мой комментарий: Этот
фрагмент текста указывает на то, что «геохоры» - вещь условная, зависящая от
выбранных критериев.
Отмечу,
что графики на стр. 162 действительно интересны, жаль только, что язык подписи
остаётся неприемлемым.
Вывод
1) на стр. 264 тривиален.
Временные рамки
действия межкомпонентных связей
Читаем:
«Наиболее интересен вопрос: существуют ли стадии
развития ландшафта, для которых характерно усиление или ослабление
взаимозависимости компонентов на том или ином масштабном уровне и между
масштабными уровнями (рамочные условия вмещающей геосистемы)» (с. 269 -
270).
Вопрос 97:
Уважаемый Александр Владимирович, о каком развитии идёт речь, что Вы понимаете
под развитием, и в чём развитие состоит в данном случае?
Мой комментарий: Очень
часто в статьях и диссертациях встречаются подобные высказывания. При этом
авторы не считают нужным пояснять, почему они используют слово «развитие».
Обычный переход из одного состояния в другое уже называют развитием. Это
неверно. А в этой работе имеем ещё и эволюцию ландшафта. Но эволюция и развитие
– разные вещи. На вопрос автора «Оправдывается ли
представление теоретической экологии о стремлении растительных сообществ к
минимизации зависимости от абиотической среды и повышению замкнутости
биологического круговорота?», Природа давно дала положительный ответ –
она создала почвы.
Вот
ещё момент, вызывающий вопрос: «За границу между ранней
и средней стадией развития лесного фитоценоза …» (с. 270), а разбирая
вопрос о стадии старовозрастных лесов, автор пишет: «Это
следствие саморазвития вертикальной структуры ландшафта …» (с. 272), а
дальше читаем: «постепенно формируется парциальная
геосистема, объединяющая свойства нижних подчиненных ярусов фитоценоза и
почвенный профиль» (с. 272).
Вопрос 98:
Уважаемый Александр Владимирович, так что у Вас развивается, ландшафт,
парциальная геосистема, или лесной (или какой-то там ещё) фитоценоз?
Мой комментарий: Так
учит московская школа ландшафтоведения.
На
стр. 281 имеем выводы:
«1) Теснота и вид связей между биотическими и абиотическими
компонентами меняется в ходе восстановительных сукцессий лесной растительности».
Мой
комментарий: Автор подтвердил давно известный факт, иначе и быть не может –
сукцессия есть сукцессия.
«2) … с приближением к
стадии старовозрастных лесов взаимоадаптированность почв и
фитоценоза возрастает, а зависимость фитоценоза от гранулометрического состава
отложений ослабевает».
Мой комментарий: Автор
подтвердил давно известный факт, иначе и быть не может – сукцессия есть
сукцессия.
Синтез геосистем
на основе иерархии межкомпонентных отношений
Вопрос 99:
Уважаемый Александр Владимирович, в пункте
7) (с. 282) Вы пишете, что «Теснота
межкомпонентных связей и состав плеяд взаимосвязанных свойств могут меняться в
ходе саморазвития вертикальной структуры природного комплекса, в том числе в
ходе сукцессионных изменений», но саму самоорганизацию не
рассматриваете, так может, правильнее было бы писать «в ходе становления»?
Мой комментарий: Если в
докторской диссертации пишут «саморазвитие», то этот процесс следует
показывать, чтобы не создавалось впечатление чисто формального использования
термина.
Читаем:
«Для 2-го класса
парциальных
геосистем-геомеров типична максимальная расчлененность и уклоны рельефа
…» (с. 298).
Мой комментарий:
«уклоны рельефа» - некорректное высказывание, можно говорить об уклонах
поверхности, склона, но не рельефа. Так же некорректно говорить о морфометрической характеристике рельефа
(табл. 20, с. 299) и расчленённости
рельефа (6-й и 7-й классы, с. 299).
На
стр. 316 настораживает фраза: «На основе оценки
неопределенности классификационной принадлежности удается различать дискретные
и континуальные границы геосистем».
Вопрос 100:
Уважаемый Александр Владимирович, а что значит «дискретные
… границы геосистем»?
Мой комментарий: Думаю,
что следует говорить о резких и постепенных границах, или хорошо и плохо выраженных
границах, но не о дискретных и континуальных.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Читаем:
«Постепенное изменение в пространстве свойств вмещающих
геосистем вносит вклад (необязательно решающий) в континуальное изменение
свойств конкретных природных комплексов низкого ранга» (с. 326).
Вопрос 101:
Уважаемый Александр Владимирович, как понимать «континуальное
изменение свойств конкретных природных комплексов низкого ранга», есть
ли примеры дискретного изменения?
Мой комментарий: Думаю,
что использование терминов «континуальный» и «дискретный» в этом случае нельзя
считать корректным. Можно говорить только о резких и постепенных переходах, что
зависит от масштаба рассмотрения.
Замечание: Вот
это – «Эффекты одновременного действия рамочных условий
разноранговых вмещающих геосистем для большинства свойств ландшафта могут
перекрывать по значимости рамочные условия вмещающих геосистем по отдельности.
Эффекты совокупного воздействия групп компонентов могут перекрывать по
значимости влияние компонентов по отдельности» (с. 328) и есть
проявление суперпозиции.
На
стр. 330 диссертант пишет: «Реализованная процедура
полимасштабного анализа структуры ландшафта доказала наличие в исследованных
объектах всех признаков сложных адаптивных систем».
Мой комментарий: Ещё К.
Поппер и Р. Фейнман показали, что в науке ничего нельзя доказать. Поэтому «Реализованная процедура полимасштабного анализа структуры
ландшафта» только даёт возможность предположить принадлежность
исследованных диссертантом образований к категории сложных адаптивных систем.
Я
смотрю на табл. 24 и для меня является откровением, что традиционные методы
выделения геосистем основываются на перечисленных положениях. Вопрос в том, что
геосистемы – это конструкты, которые мы формируем в нашем сознании. А если в
рамках московской школы геосистемы выделялись так, как показано в этой таблице,
то это значит, что природе навязывались представления авторов. Природу пытались
втиснуть в искусственные схемы, из чего ничего хорошего не могло выйти. От
этого предостерегал ещё Анри Пуанкаре! Вот посмотрите: «Линии перегиба рельефа считаются приоритетными границами целостных ПТК»
(с. 331), в то время, как «водораздел» грунтовых вод может быть смещён
достаточно сильно относительно линий перегиба.
ВЫВОДЫ
Между
прочим, всего восемь, что вполне можно успеть доложить и обосновать. Это
нормально для докторской диссертации. Выводы изложены компактно. Обсудим
некоторые из них.
«2. Наиболее универсальные плеяды свойств в ландшафтах лесной
зоны состоят из взаимосвязанных свойств кустарникового и травяного ярусов,
древесного и травяного ярусов» (с. 332).
Мой комментарий: Этот
вывод дискуссионный. Не думаю, что «универсальные
плеяды свойств … состоят из взаимосвязанных свойств кустарникового и травяного
ярусов, древесного и травяного ярусов». Дело в том, что свойства ярусов
остаются такими, какими они есть, но в сочетаниях ярусов возникают
дополнительные свойства ассоциаций, которые можно назвать синергетическими.
Вопрос предполагает дополнительные исследования.
«3. Сопряженность свойств компонентов зависит от масштабного
уровня организации: на уровне ландшафта теснота связей снижается по сравнению с
уровнем местности и, особенно, – урочища.
Уменьшение тесноты связей
с ростом ландшафтного
разнообразия и территориального
охвата обычно означает смену математических видов зависимости в пространстве»
(с. 332).
Мой комментарий: Здесь
снова приходится говорить о том, что автор путает свойства и характеристики.
Свойства остаются неизменными, в то время, как характеристики действительно
будут меняться при переходе от одного уровня к другому. Здесь можно было просто
написать, что при переходе к более высоким масштабным уровням теснота связей
снижается. Что касается высказывания «математических
видов зависимости в пространстве», математические зависимости индифферентны
к пространству или иным параметрам. Достаточно было написать «математических видов зависимости».
«4. Совокупные эффекты воздействия групп компонентов могут
превышать по значимости эффекты парных взаимодействий» (с. 332).
Мой комментарий: Что
здесь важно? Во-первых, диссертант выявил эффекты, связанные с суперпозицией. В
этом термине «супер» означает «над», а это значит, что есть такие эффекты,
которые не объясняются простой суммой влияний отдельных компонентов. Во-вторых,
здесь просматривается сдвиг диссертанта в сторону разрабатываемой мною
концепции холон-холархической организации географической среды, хотя сам автор
об этом ничего не пишет. Но выше диссертант пишет, что количество масштабных
уровней в разных местах неодинаково, что некоторые из них, так сказать,
выклиниваются. Это характерно для геохолархии.
5-й
вывод не содержит новизны, поскольку указанная автором особенность давно
известна и, вообще говоря, иначе быть не может, поскольку растительная
ассоциация и продуцируемая ею почва сукцессионируют вместе.
«7. Методология полимасштабного анализа структуры ландшафта
позволяет различать дискретные и континуальные границы составляющих его
геосистем и определять ширину переходных полос с неравновесными отношениями
компонентов» (с. 333).
Мой комментарий: Я уже
высказался по поводу дискретных и континуальных границ. Понятно, что
геосистемы, если их определять нормально, к делу отношения не имеют. Сами
границы могут быть хорошо и плохо выраженными, резкими и постепенными, но не
дискретными и континуальными.
ВЫВОД О
ДИССЕРТАЦИИ
Для
того, чтобы сделать окончательный вывод, образуем ось, связывающую позитивные и
негативные стороны, поскольку впечатление о работе, скажу так, не совсем
определённое. Первое, что вызывает сомнение – отсутствие своей теоретической
основы, если не считать эмпирическую теорию полимасштабной организации
ландшафта, если это можно назвать ландшафтом. Что такое «эмпирическая теория»,
сказать сложно, ведь теория рассматривает явление на уровне абстракции. Когда
говорят об эмпирике, речь идёт об эмпирическом обобщении. Обычно в диссертациях
начинают именно с этого: есть некое явление, которое вводится в разряд объекта
исследования, далее предлагается некая теоретическая позиция автора, которую он
стремится обосновать. Здесь этого нет, хотя докторский статус работы требует
наличия теории. Это значит, что диссертант полностью принимает всё, что было
разработано до него в рамках традиции его школы. Но наука – это не школа,
скорее, это опровержение школ как устоявшихся и, как раньше любили говорить,
общепринятых, узаконенных положений. Так называемая московская школа
ландшафтоведения является далеко не единственной, есть много разных позиций,
которые, зачастую, выглядят куда более современными. Более того, сегодня эта
школа выглядит как явно существующая благодаря аппарату искусственного дыхания
– особой политики, которую проводят её апологеты. Отмечу, что ознакомление с
диссертацией Александра Владимировича ни в коей мере не сделала концепцию
указанной школы более привлекательной для меня, скорее, наоборот. Думаю, именно необходимость оставаться в
рамках этой школы привела к тому, что в работе имеем настоящее
терминологическое ассорти, что крайне затрудняет видение того положительного,
которое однозначно есть в диссертации. Этому не способствует и то
обстоятельство, что работа, с моей точки зрения, пересыщена эмпирическими
материалами. Честно говоря, я пропускал иногда по нескольку страниц, поскольку
вычитывать всё это – значит, потонуть в эмпирической конкретике. Эту эмпирику
автор попытался описать с помощью довольно многочисленных терминов, смысловые
различия между которыми нельзя назвать чёткими. В такой ситуации приходится
думать не о содержании текста, а о том, как все эти термины соотносятся между
собой. И сам автор, с моей точки зрения, не смог толком их развести в смысловом
пространстве так, чтобы было видно, что все они действительно имеют разную
смысловую нагрузку и без них нельзя обойтись. Прежде всего, это касается
терминов «ландшафт», «ПТК», «геосистема», которая делится ещё на
геосистемы-геохоры и геосистемы-геомеры, и ряда других. Всё это ведёт к
сложности описания, хотя научное описание должно стремиться к максимально
простому (насколько это позволяет ситуация) варианту, позволяющему, однако,
выразить главное. Больше того, похоже, что диссертант рассматривает природные
образования как реально существующие системы, забывая о том, что система – это
образ того, что мы выявляем в природе как нечто организованное, построенный на
определённых принципах.
Но
есть и то, что не определяется школой, к которой волей-неволей принадлежит
автор. Речь идёт о некорректном использовании некоторых терминов. Это касается
терминов «свойство», «эмерджентность», «рельеф», «пространство»,
«суперпозиция», «самоорганизация», «информация» и ряда других. Так, к свойствам
почти всюду автор относит обычные характеристики. Крайне упрощённо он
представляет себе и эмерджентность, при этом ссылаясь на других авторов без
критического анализа того, что те написали (это следует отметить – почти полное
отсутствие критического анализа). Что касается рельефа, автор демонстрирует
очень странные представления о нём, приписывая ему физическую реальность и
трёхмерность. Выходит так, что, например, массив горы Эльбрус – это и есть
рельеф, включая все слои горных пород, слагающих этот стратовулкан. Но рельеф
есть конфигурация поверхности, а горные породы к рельефу отношения не имеют. А
есть ещё и формы рельефа (избитая фраза, кочующая из учебника в учебник), хотя
следует говорить о формах поверхности, а, может, и о фигурах. Этот вопрос
достаточно подробно изложен в моей монографии «Ландшафт сам по себе и для
человека». Особо отмечу термин «пространство», которым автор пользуется часто,
причём некорректно. Оказывается, пространство имеет свои части, что сложно себе
представить. Всё это привело к такому большому количеству вопросов и замечаний.
Некоторое
недоумение вызывает слишком частое обращение диссертанта к экологии и
экологической терминологии. Создаётся впечатление, что он воспринимает эти
термины как географические. Всем известно, что экологи внесли большой вклад в
объяснение многих природных процессов, однако в последнее время они стали
вводит в понятие экосистемы то, что к экологии уж точно отношения не имеет.
Между прочим, экосистему они тоже овеществляют, с чем нельзя согласиться.
В
то же время отмечу, что диссертант, собрав огромный эмпирический материал и
обработав с помощью современных компьютерных технологий, впервые (!) на конкретных примерах показал, как может быть устроена
та среда, в которой живёт и действует человек. При этом похоже, что он очень
хорошо разобрался в сути того анализа, который использовал. Больше того, я могу
сказать (и это будет неожиданным для самого автора), что в этой диссертации
впервые сделан шаг в направлении поиска не составляющих ландшафтной структуры
разных масштабов (если говорить словами диссертанта), а тех единиц
географической организации, которые я назвал геохолонами или геооргами,
организованными в геохолархию, являющуюся полимасштабной. Именно в этом я вижу
действительный прогресс, хотя сам диссертант этого не понял. Но это непонимание
я отношу к его принадлежности к догматизированной московской школе
ландшафтоведения. Конечно, это ещё не совсем то, что надо сделать, поскольку
единицы геохолархии следует выделять на основе форм и уровней их организации,
но и корреляции между составляющими тоже дают хороший повод для размышления.
Особенно хороши поверхности отклика. Мне нравится то, что диссертант обратился
к такому важному понятию, как «закон композиции», хотя со словом «закон» следует
быть осторожным, поскольку он указывает на жёсткую детерминацию. Думаю, это
направление работы является перспективным.
Диссертация
написана грамотным русским языком, содержит большое количество интересных и
содержательных графических материалов. Диссертант достаточно строго и
ответственно подошёл к определению научной новизны, что бывает редко. Некоторые
результаты, полученные диссертантом, следует считать нетривиальными, что уже
свидетельствует в пользу докторского уровня работы. Особо отмечу формулировку
выводов, которая свидетельствует в пользу диссертанта: выводы лаконичны и
отражают суть полученных результатов, хотя не все они содержат новизну. Автор
ссылается на большое количество работ, в том числе – иностранных (мне известно,
что диссертант в совершенстве владеет английским).
Каков
же окончательный вердикт? Думаю, он положительный. Хотя работа и содержит ряд
проблемных и дискуссионных моментов, она соответствует уровню докторской
диссертации. Автореферат достаточно полно отображает содержание диссертации.
Диссертант – Александр Владимирович Хорошев, заслуживает присуждения ему
научной степени доктора географических наук.
9.05.2017
г.
Доктор
географических наук
Ковалёв А.П.
Немає коментарів:
Дописати коментар