Fundamental Tasks of Geography: По следам семинара «Ноогеография и Метакартосемиотика»: Знаковый мир Приазовья. Донецк – Каменные могилы – «Меотида» (16

28 травня 2013 р.

По следам семинара «Ноогеография и Метакартосемиотика»: Знаковый мир Приазовья. Донецк – Каменные могилы – «Меотида» (16 – 18 мая 2013 года)

В мае этого я принял участие в работе научно-практического семинара «Ноогеография и Метакартосемиотика»: Знаковый мир Приазовья. Я хочу поделиться своими впечатлениями об этом мероприятии. Будучи человеком, откликающимся на всё новое, но критически его осмысливающим, я посчитал необходимым сделать это по ряду причин.

Первая из них - состояние географии, которое оставляет желать лучшего. Его можно было бы квалифицировать как растерянность и глубокий кризис, причём большинство географов этого не чувствует. Со мной многие могут не согласиться, особенно те, которые, занимая высокие административные должности (что в научной сфере вообще не должно сказываться) делают вид, будто всё в порядке. Но наличие кризиса в географии обсуждается достаточно давно и связан он с тем, что география с её описательным стилем, в большинстве случаев сводящим всё к пространственному аспекту (распространённая и крайне опасная точка зрения на географию как пространственную науку, что само по себе удивительно), потеряла значимость и становится всё менее востребованной. Акцент же внимания на так называемые ГИС-технологии как вроде бы проявление её обновления, на самом деле к географии отношения не имеет – это фикция: все эти данные и способы их обработки могут быть использованы любой другой дисциплиной. Они могли только временно увеличить привлекательность географии, но для того, чтобы разобраться в сути вопроса, много времени не нужно.

Вторая причина в том, что сегодня географы в своём большинстве не могут разобраться с областью исследования географии. Ситуация даже хуже: пользуясь сложившимся положением, каждый стремится модифицировать географию под свою конкретную тематику, дабы всем хватило в ней места. Это совсем не похоже на естественный поиск решения вопроса – это намеренное использование той неопределённости, в которой оказалась география. Темы диссертаций просто поражают. Это экономика (включая странные трудовые ресурсы – чисто компартийный термин), политика, этнология, оценка почв и экологический аудит … - я не в состоянии перечислить все варианты. О чём это свидетельствует? Это говорит о том, что область исследования географии для многих не определена, и это многих устраивает, понятно, не учёных, а искателей лёгких путей получения желаемых степеней. Оказавшись в состоянии неопределённости, любая научная отрасль стремится измениться в направлении, позволяющем ей выйти на уровень повышенной потребности в её специалистах и разработках в самых разных сферах жизни. Для этого необходимо идти по пути наращивания внутреннего разнообразия, не выходя за рамки, определяемые областью её исследования – географической организации среды, которую необходимо постоянно переопределять в силу изменения характера отношений между обществом и средой: она не дана как нечто стабильное.

Третья причина: я был выдавлен из украинской географии, поскольку оказался слишком свободным, а украинская география – слишком политизированной, если не сказать хуже. Вместо учёных и научных групп, обосновывающих свои взгляды, мы имеем ряд группировок, похожих на политические партии в самом скверном их понимании (ближе к мафиозным группировкам), среди которых ведущие позиции занимают киевские группировки. Их главное направление деятельности - не обоснование своих взглядов (они мало чем отличаются от взглядов советского периода), а узаконивание своего главенства. Понятно, что учёному в такой псевдонаучной атмосфере, где вместо дискуссии господствует бесцеремонный диктат, иногда сопровождающийся откровенным хамством, а рейтинги определяются степенью близости к ВЕДУЩИМ «АВТОРИТЕТАМ» - носителям «истин», делать нечего. Причём авторитетность, за редким исключением, связана с административной должностью. Такая система отношений превращает науку в набор догматизированных парадигм, отход от которых делает учёного изгоем, он вынужден уходить в маргинальную область. Должен сказать, что такое положение дел имеет место не только в Украине, но и в большинстве бывших советских республик (исключение составляют страны Прибалтики). При этом чуть ли не узаконенным является приоритет московских географов. Понятно, что, согласно иерархии, в Украине следует безоговорочно принимать приоритет киевских географов и т. д. Эти товарищи не считают нужным даже входить в дискуссию. Но и в ряде стран бывшего соц. лагеря имеем близкую ситуацию. Это безобразное по своей сути явление крайне отрицательно сказывается на развитии географии и науки вообще (ведь в других отраслях знания мы имеем то же самое). Наука делится на официальную, возведенную в ранг государственной (хотя наука – надгосударственное явление), и маргинальную. Аргументы не воспринимаются: а зачем, если АВТОРИТЕТЫ чувствуют себя хорошо. Хороший пример – дискуссия на конференции по ландшафтному планированию (Москва, МГУ, октябрь 2011 года): в битком набитом зале (присутствовало примерно 120 человек) на ВЕДУЩИЕ позиции выдвинулись один представитель МГУ и три представителя Института географии РАН, которые устроили междусобойчик, абсолютно игнорируя присутствующих. Этот концерт продолжался в течение часа, пока я не прервал это безобразие, ни в коей мере не напоминавшее научную дискуссию. Это было для них настолько неожиданным, что у А.В. Дроздова глаза переместились на лоб: кто это позволил себе внедриться в междусобойчик? – Он спросил: а кто это? Ещё один пример – моя дискуссия по ландшафтной тематике на ландшафтном форуме кафедры физической географии и ландшафтоведения МГУ. Этот материал продержался 1,5 года, его активно читали, но он был снят (по «техническим» причинам). Почему? Да просто он оказался невыгодным для представителей МГУ. Но ведь так марку не держат! Выгодность не может быть движителем науки.

Отмечу, что именно маргиналы, оказавшись вне официальной «науки», формируют реальный научный фронт и создают новые варианты понимания. Представители же официальной «науки» - ВЕДУЩИЕ - зорко отслеживают мысли и, при возможности стремятся ассимилировать (так это называется) новое, привязывая его к своим именам. Понятно, что такая система «функционирования» исключает открытое обсуждение, которое позволяет легко выявить источники.

Четвёртая причина – необходимость поиска новых форм организации обмена мнениями. Стоит задача развития новых форм отношений в научном сообществе, при которых влияние АДМИНИСТРАТИВНОГО ПОЛОЖЕНИЯ участников не учитывалось бы: все должны быть равны. Делать это позволяет СЕТЬ. СЕТЬ – великое дело, но иногда надо посмотреть друг другу в глаза непосредственно, убедиться в искренности тех, с кем ты связан. В отсутствие возможности выступать на официальных конференциях и съездах, следует искать варианты, которые такую возможность предоставляют. Похоже, что в этом плане наука претерпевает серьёзные изменения: разговор без членов Президиума, разговор, при котором все регалии и звания остаются за пределами помещения, для географов ещё лучше – разговор в присутствии говорящей Природы как участника дискуссии – вот как видится перспектива.

Пятая причина. Она связана со словом СЕМИОТИКА. Принято считать, что если ты географ, биолог, социолог, физик, химик и т. п., то никакого отношения к семиотике (науке о знаковых системах и их связи с окружением) ты не имеешь. Но это не так: прежде, чем ты становишься специалистом в той или иной сфере, часто даже не подозревая этого, ты уже являешься семиотиком. Мы - семиотики уже потому, что являемся живыми организмами и находимся в постоянном контакте с окружением. Мы постоянно сталкиваемся со знаками (как они нам переданы), которые стремимся распознать в нашем окружении, без чего наш жизненный путь было бы невозможно реализовать. Всё, с чем мы имеем дело, есть знаки (они становятся таковыми для нас в процессе сенсорного обучения). Но за каждым знаком стоит паттерн. До вашей руки кто-то дотронулся – это может быть знаком (или случайностью), который о чём-то говорит. На вас посмотрели – это тоже знак (например, у вас испачкано лицо, а вы об этом не знаете). Вы не ощущаете, что вещи всматриваются в вас? Все природные явления проявляются через знаки (для нас): так они с нами входят в коммуникацию. Причём всегда знак надо сопоставлять с контекстом. Мир, частью которого мы являемся – это сложная коммуникативная сеть, в которой мы занимаем определённое место. Значит, мы занимаемся тем, что ЧИТАЕМ эти знаки, формируя на основе их интерпретации, своё представление о Мире, но каждый из нас формирует этот текст по-своему: знак не дан нам априори. Но основная масса смыслов передаётся нам, так сказать, по наследству, то есть, они несут в себе отпечаток той культурной среды, в которой индивид пребывает. Моё географическое образование началось задолго до того, как я пошёл в школу, поскольку в возрасте трёх с небольшим лет родители взяли меня на Кавказ (в альплагерь), а затем были полевые практики и экспедиции. Я был включён в преподавательскую и научную деятельность отца уже с 6-ти лет, поэтому то, что я не столько познавал, сколько постигал его. В этом сложнейшем процессе принимали участие на только органы чувств, это знание давалось через движение всего тела, которое буквально впитывало в себя мир гор. Это многого стоит! Но став взрослым, я искал свой путь.

Вот почему Мир как он есть, и Мир, как он нам представляется – не одно и то же: произведенная интерпретация – это выбор, наш выбор, который определяет наши последующие шаги-действия. Каждый знак содержит множество вариантов интерпретации, среди которых надо выбрать один. Мы постоянно пребываем в обстановке неопределённости. Даже простой переход улицы на зелёный свет светофора предполагает оценку ситуации - а вдруг там джип с выпившим водителем? При этом мы частенько ошибаемся, нас часто обманывают (в живой природе это называется мимикрией). Знаки – знаки – знаки: наш удел – выявлять их и пытаться интерпретировать. Причём знаки могут иметь самую разную природу. География не является исключением. Это наводит на мысль, что необходимо развивать совместную область географии и семиотики - географическую семиотику с акцентом на географическую семантику. Вместо предлагаемых закостенелых догм, которыми заполнена сегодня география, превратившаяся в кристаллическую структуру, следует перейти к сложной системе коммуникации в самых разных её формах. Причём в такой коммуникации отбрасываются все звания и должности: простой студент-умница или аспирант могут войти в такую коммуникацию и совершить переворот в науке, только потому, что он ещё не затвердел в кристаллической структуре официальной науки. Кристалл может быть красив, но он мёртв! Итак, уже само присутствие слова «семиотика» в названии семинара оказалось для меня привлекательным.

Шестая причина особая. Я давно хотел посмотреть, что такое «Каменные могилы» (на границе Донецкой и Запорожской областей). Позднее мне сказали, что мы будем жить в заповеднике «Меотида». Это было здорово. Поэтому, получив приглашение от Евгения Николаевича Ерёмченко – руководителя группы «Ноогеография» (Протвино), я решил воспользоваться им и подготовил выступление на тему «Дневная поверхность как карта: онтологические корни картосемиотики».

Фото 1. Каменные могилы. Евгений Ерёмченко делает доклад. Слева от него – доктор Александр Володчéнко (Дрезденский технологический институт), справа – директор заповедника Виктор Сиренко. Фото автора.

Итак, «Ноогеография и Метакартосемиотика»: Знаковый мир Приазовья. При подготовке к семинару я разместил на сайте «Fundamental problems of Geography» статью «Дневная поверхность как карта: онтология картосемиоти (карта – не местность, но местность - карта)» (http://www.geography.pp.ua/2013/04/blog-post_27.html). Я, конечно, с осторожностью отнёсся к слову «неогеография». Когда Евгений Николаевич первый раз обратился ко мне, я написал ему, что с таким термином необходимо быть осторожным. Но, как оказалось, приставка «нео-» здесь выступает как просто символ того, что идёт поиск какого-то нового направления географии, которое могло бы сделать её более востребованной, позволяющей решать те новые задачи, которые возникают перед обществом. В организации семинара ведущие позиции заняли украинцы, разбросанные по миру: в Украине учёные не нужны. Интриговала и связь с картосемиотикой, которую представлял очень известный картограф из Дрезденского технологического института Александр Володчéнко. Это направление мне также было интересным, поскольку передо мной давно стоял вопрос: в какой степени те карты, которые называются географическими, действительно можно считать таковыми, и в каком виде данные о географической среде в них содержатся? Этот вопрос имеет своё продолжение: если таких карт в действительности нет, а они только так называются, то имеется ли возможность создания таких карт? Понятно, что, во-первых, надо чётко представлять себе особенности области исследования географии, во-вторых, без семиотики проблема решена быть не может. Карта должна выступать как особая разновидность двумерного текста, смысл которого связан с отображаемыми географическими сущностями. Но возможность существования карты должна чем-то определяться. Значит, следует говорить об онтологии карты, её естественных корнях.

Итак, с одной стороны, мы должны чётко себе представлять, с какими аспектами описания окружения имеет дело география. Этот вопрос – главный. Далее, мы должны чётко себе представлять, какая семиотическая база может составлять основу описания географических сущностей. Третий вопрос касается форм представления описаний и возможностей их применения в практической деятельности (понятно, что без компьютерных технологий здесь не обойтись, но вопрос в том, какие именно технологии следует рассматривать как соответствующие географическим сущностям и задачам географии). Однозначно можно сказать, что и старая наивная описательная география, особенно в её линейно-механистическом варианте (пример – берговское «ландшафтоведение»), и старая чисто пространственная картография, как и преобладающие на сегодня ГИС-технологии для этого не подходят. Географическая проблематика вышла на плато. Это значит, что она оказалась в обстановке максимальной неопределённости: на плато все направления одинаковы, но надо постараться найти то, которое обещает перспективу. Сделать это сложно, к тому же имеет место сопротивление традиционщиков – носителей абсолютных «истин».

Определение направления доклада

Почему я определил название доклада именно так - Дневная поверхность как карта: онтологические корни картосемиотики? Потому, что организация географической среды отображается в структуре дневной поверхности (корректный термин, применяемый в геологии). По этой причине именно дневная поверхность является тем начальным звеном, которое исследуется географом. От структуры поверхности мы движемся к тем процессам и режимам как их сочетаниям, которые этот рисунок дневной поверхности формируют. Для картографа дневная поверхность также является основой. В этой «точке» география и картография сходятся, но сразу и расходятся. Вот и возникает вопрос: как сделать так, чтобы они не расходились, а сходились, образуя сложный симбиоз. Для этого необходимо преобразовать картографию так, чтобы она стала отображать не просто структуру дневной поверхности, а именно организацию геосреды. Проблема как раз и заключается в том, что география – это наука об организации среды, а отображать организацию на картах мы ещё не научились. Поэтому семинары, подобные проведенному, представляются очень ценными.

Фото 2. На примере этого фрагмента пляжа я рассказывал участникам семинара, что значит следы, оставляемые процессом: каждая последующая волна, стирая часть предыдущего рисунка, оставляет след в виде положения своего фронта - маркер. Мы имеем непрерывное изменение, которое, однако, не ведёт к изменению паттерна. Фото автора.

В ходе работы семинара нам были представлены интересные доклады самой разной направленности. Геодезисты, картографы, археологи, биологи, географы, физики … - достаточно пёстрый состав. Каждый доклад содержал в себе что-то важное. Интересно, что люди разных специальностей пытаются прийти на помощь географии и, одновременно, ищут своё место в ней. Отказываться от помощи нельзя. Я не буду делать обзор докладов – это, думаю, появится на портале группы «Ноогеография». Отмечу исключительно хорошую организацию семинара, проведению которого способствовали компания «ИННОТЕР», Москва (на семинаре присутствовал её представитель – Александр Олефиренко), Донецкий институт туристического бизнеса, руководство заповедников «Меотида» (директор – Геннадий Молодан) и «Каменные могилы» (директор – Виктор Сиренко). Я был просто поражён, с какой самоотдачей работают эти люди. Такие организаторы – невосполнимый потенциал будущего науки, в том числе географии (к сожалению, это не касается Украины - здесь количество учёных на одного жителя страны одно из самых низких). Хотелось бы выразить благодарность основному инициатору и организатору семинара – Евгению Николаевичу Ерёмченко (Группа «Ноогеография», Пртвино), сумевшего решить много сложных организационных вопросов.

Место проведения семинара – заповедные территории

Заповедные территории интересны не только в плане тех функций, ради которых они созданы. Это территории со своеобразными ландшафтами (отмечу, что ландшафт для меня – это воспринимаемая каждым по-своему организация рисунка дневной поверхности – её лицо, паттерн, он не материален, его нельзя ни измерить, ни взвесить – это качество).

«Меотиды» - уникальное лукоморье, являющееся местом гнездования огромного количества птиц (фото 3), в состав которого входят «Залив и коса Кривая», а также «Залив и коса Белосарайская». Это региональный ландшафтный парк площадью 14 351, 9 гектаров. Жаль, что так мало! Надо давно ставить вопрос об изменении парадигмы – переходить от резерватов к системе связанных природных территорий как составляющих той организации географической среды, которую я именую «Страна Биосфера» («Государство Биосфера»). Сотрудниками парка создан замечательный фильм о природе этой территории. Хочется отметить гостеприимство этих людей.

Фото 3. Фрагмент косы «Кривая» (с наблюдательной вышки). В этих местах гнездятся пеликаны. Фото автора.

Фото 4. Всемирно известный картограф Александр Володчéнко забрался на смотровую вышку. Он отвернулся от «высоты» - а вдруг захочется пуститься в творческий полёт следом за птицами! Фото автора.

«Каменные могилы» - не только природный, но и археологический заповедник. Он представляет собой вскрытую денудацией хорошо выраженную интрузию – своего рода малые горы, сложенные гранитами. Потрясающее сочетание гранитных глыб и растительности, которая здесь просто уникальна (достаточно указать на наличие двух эндемиков). В целом растительный покров местности – это типчаково-ковыльные степи и растительность гранитных отслоений.

Своё описание семинара я решил сопроводить фотографиями, приведенными ниже. Представлена моя презентация.